Мы отправились в Лондон поездом, и девочки были очень взволнованы.
— Как жаль, — сказала Алиса, — что Сильвия не смогла поехать.
— Ей никогда не разрешают самой выбрать себе материю на платье, — заметила Аллегра.
— Бедняжка Сильвия! Как мне ее жаль, — сказала миссис Линкрофт, вздохнув.
Я знала, что она думает о происхождении сидящих рядом девочек, странном и даже драматическом; и все-таки у них есть дом, более счастливый, чем у Сильвии, родившейся в нормальной семье. Я вспомнила ее замечание о скользком камне и подумала: эта женщина сделала все возможное, чтобы искупить грех молодости.
— К сожалению, — продолжала Алиса, — миссис Верлен, не собирается покупать себе ткань на новое платье.
— А может быть, собирается, — предположила миссис Линкрофт.
— Она пойдет в Британский музей, — заявила Аллегра, внимательно наблюдая за мной. — Я слышала, как вы говорили мистеру Уилмоту, миссис Верлен, — прибавила она.
— А, — пробормотала я, застигнутая врасплох. — Да, хотелось заглянуть туда. Раньше я жила поблизости и часто заходила в музей.
— Потому что ваш отец был профессором, — продолжила Алиса. — Думаю, он заставлял вас усердно трудиться, потому-то вы так хорошо играете на фортепьяно.
Она взглянула на Аллегру, которая сказала:
— А я бы тоже хотела пойти в Британский музей. Давайте все вместе пойдем.
Это повергло меня в такое смятение, что я не нашлась сразу с ответом. Потом произнесла:
— Мне казалось, вам не терпится выбрать новый материал.
— Но у нас же бездна времени, мама, — взволнованно воскликнула Алиса. — Иногда мы заходим в парк. Но сегодня я предпочла бы пойти в Британский музей.
Миссис Линкрофт ответила:
— Думаю, у нас найдется свободное время. А что вы предлагаете, миссис Верлен?
— О, я не хочу ничего навязывать.
— Едва ли мне можно что-либо навязать, — ответила она с улыбкой. — И вот как мы поступим. Сначала пойдем прямо в музей, потом пообедаем в отеле Брауна, а уж после этого отправимся выбирать материю и домой вернемся пятичасовым поездом.
Из огня да в полымя — так это называется. Глядя на пробегающие за окном поля и кусты в пене цветов, я пыталась придумать, как заставить их отказаться от намерения пойти в музей, не выдавая своего беспокойства. Как же Аллегре удалось услышать мой разговор с Годфри? Наверное, мы потеряли осторожность.
В конце концов, я поняла, что ничего не остается, как взять их с собой в музей, а там “потеряться”, возвратившись в римский отдел.
Но удача в тот день от меня отвернулась. Едва мы отпустили кэб, привезший нас от вокзала к музею, как чей-то голос окликнул меня по имени. К счастью, я ушла вперед от своих спутниц и быстро пошла навстречу мужчине, в котором признала коллегу отца.
