Она растревожила меня. Вне всякого сомнения она была сумасшедшей, и все же… Каким-то непостижимым образом она умудрилась прочитать мои мысли, потому что сказала:
— Конечно, я сумасшедшая, миссис Верлен. Мои несчастья свели меня с ума, но природа не терпит пустоты, и одно часто заменяется другим. Слепые, например, иногда становятся философами. Так почему бы и сумасшедшим не получить какого-нибудь вознаграждения взамен утраченного разума? Некоторым даруются особые способности, особое внутреннее зрение, и они видят недоступное обычному глазу. Приятная мысль, правда, миссис Верлен? Одно всегда заменяется другим.
— Очень удобная философия.
Она громко рассмеялась.
— Какая дипломатичность! Именно это и пристало жене епископа. Тогда, пожалуй, вы уже изменились. Жена епископа не выбрала бы музыку.
Выражение ее лица опять изменилось: стало злорадно-хитрым.
— Однако, — сказала она, — вы можете и не стать ею, если будете вмешиваться не в свои дела. А вы ведь любите вмешиваться, — она предостерегающе подняла палец, снова превратившись в старую девочку. — Признайтесь. А знаете, что происходит с теми, кто хочет слишком много знать, когда вокруг так много дурных людей? — она засмеялась. — Вы должны знать. Ведь это уже чуть не произошло с вами, разве нет?
Она стояла посреди комнаты, несуразная, нелепая, непрестанно покачивая головой, как китайский болванчик; женственная, украшенная цветами шляпка обрамляла морщинистое лицо, а из безумных глаз на меня глядела всевидящая, мудрая проницательность.
Я представила себе, как она пишет ту записку, прокрадывается с ней ко мне в комнату, прячется в пристройке, выжидает, обрызгивает пол остатками парафинового масла.
Но зачем это ей?
Откуда мне знать, какие секреты хранил старый дом и какое отношение к ним имели его обитатели?
Рома, подумала я, что же обнаружила ты?
Сибилла растревожила меня гораздо больше, чем даже я сама осмеливалась себе признаться.
Кажется, все решили, что между мной и Годфри Уилмотом что-то завязывается; до известной степени так оно и было. При желании я могла помечтать, да и мечтала, о мирном будущем, но в своих мечтах я видела не Годфри, а моих детей. Это же естественно, говорила я себе. Каждая женщина хочет иметь детей, и если годы проходят, а их нет, то желание это увеличивается. И все же… Но к чему сомнения? Мне повезло, как сказала Сибилла. Судьба дает еще один шанс. Или могла бы дать, если бы я была осторожнее и не вмешивалась в чужие дела.
