И хотя Годфри еще не готов сделать мне предложение, да и я пока не готова дать ему ответ, у меня появилось ощущение, что я прошла свой темный туннель и уже стою перед залитой солнцем дорогой.
Узнав о том, что Годфри собирается уезжать, миссис Рендолл не очень расстроилась. Полгода — срок долгий, и, как сказал Годфри, многое может случиться. Сильвия должна вырасти, Сильвия должна превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Поэтому ей нужно гораздо больше внимания уделять своей внешности. Послали за миссис Клент, портнихой из Ловат-Милла, и она принялась обновлять гардероб Сильвии. Миссис Рендолл признавала только одну причину, по которой ее планы могли расстроиться: некая интриганка-авантюристка “положила глаз” на вожделенного жениха.
Я представляла всю картину благодаря намекам девочек, иногда откровенным, иногда туманным, но открывшим, какую роль приписывали мне. Мы с Годфри немало смеялись над этим, и иногда я чувствовала, что он счел бы естественным, если бы постепенно мы перешли к тем отношениям, о которых, по убеждению миссис Рендолл, я мечтала.
Иногда я чувствовала, как мрачные глаза Алисы следят за мной.
Она начала вышивать наволочку для подушки в “сундук с приданым”, как она сказала.
— Твоим? — спросила я, но она с таинственным видом покачала головой.
Она трудилась очень прилежно и в каждую свободную минуту хваталась за свое вышивание, которое носила в мешочке, ею же самой расшитом шерстью — искусство, которому обучила мать.
Я знала, наволочка предназначена мне, потому что Алиса со свойственной ей наивностью интересовалась моим мнением.
— Вам нравится узор, миссис Верлен? А то можно взять другой.
— Очень нравится, Алиса.
— Алиса очень полюбила вас с тех пор, как… — начала миссис Линкрофт.
— С тех пор, как случился пожар, да, да, — улыбнулась я. — Это потому, что она спасла мне жизнь. Думаю, она испытывает огромное удовольствие всякий раз, когда смотрит на меня.
Миссис Линкрофт отвернулась, чтобы скрыть несвойственное ей проявление чувств.
— Я так рада, что она оказалась там… так горжусь ею…
— Всегда буду ей бесконечно благодарна, — сказала я мягко.
Другие девочки тоже начали вышивать наволочки.
— Очень хорошо, — сказала Алиса, глядя на меня почти по-матерински, — иметь всего порядочный запас.
Рукоделья девочек были похожи на них самих: у Алисы — аккуратное и чистенькое, у Аллегры — неряшливое и небрежное. Непохоже, что она его когда-нибудь закончит. Да и у Сильвии работа шла плохо. Бедная Сильвия, подумала я, вынуждена готовить сундук с приданым для будущей невесты человека, которого ее мать прочила в женихи ей!
