— Хорошо хоть, что у неё нет желания использовать проклятые навыки… если бы она постоянно кидала их в нас, вылечить её было бы ещё сложнее.
Кидзуна уже потеряла часть Уровня, так что новые преграды на пути к её лечению были бы очень некстати.
— Кидзуна! Немедленно соберись и поменяй оружие, пока я не разозлилась!
— Лень… о-о… как легко валяться в постели… Работа — занятие для неудачников… Слава хикки...
— Что значит работа для неудачников?! При чём здесь вообще удача?!
— Надо же, миры разные, а поговорки одинаковые.
Видимо, в мире Кидзуны выражение “работа для неудачников” тоже встречалось.
— Наофуми, может, хоть ты объяснишь, при чём здесь удача?
— Насколько я знаю, речь о тех, кому не повезло в войне против общества.
— А кто такие хикки?
— Изначально это молодёжь, которая не работает, не учится и не сидит на курсах, но Кидзуна, кажется, имела в виду просто лентяев.
Мне не нравится это слово, потому что только выпуск из университета отделял меня от такой жизни.
— То есть, она сказала: “Слава лентяям”?
— Да уж, у неё апатия в чистом виде. Боюсь, меня тоже однажды сразит такое Проклятие.
Мечты о попадании в параллельный мир — в первую очередь удел как раз молодых бездельников. Они не понимают, что у попаданцев на самом деле гора работы.
Хотя, в последнее время даже уставшие от рутины люди начали завидовать безработным.
— Действительно, Наофуми-сама, иногда вы выглядите так, будто вас всё достало.
— И я изо всех сил стараюсь, чтобы не опуститься до такого уровня. Еду, например, готовлю.
— Лучше бы ты старался поменьше, — вставила Грасс.
Предложила бы тогда что-нибудь другое.
— О-о… даже дышать — и то лень… Может, кто-нибудь за меня подышит, а?..
Во дела… Как нам избавить Кидзуну от апатии, если она продолжает лениться даже после уничтожения украшения?
— Эснобарт, ты не можешь ничем помочь?
Он же нашёл книгу о борьбе с Проклятиями.
— Э-э… тут сказано, что для победы над Проклятием апатии нужна трудолюбивая душа.
— Трудолюбивая, значит.
Вообще, для полной победы над гневом мне понадобилось милосердие Атлы, так что я прекрасно понимаю, что так просто тут не отделаешься. У меня самого-то никакого милосердия и в помине не было.
Вот и тут то же самое — в душе Кидзуны отродясь не было трудолюбия.
— Кстати говоря, у семи смертных грехов есть и противоположности — семь великих добродетелей. Правда, есть несколько мнений о том, что они включают, — вдруг сказал Ицуки.
— Да, я тоже о них слышал, но там всё как-то совсем мутно, — отозвался я.
