— Чего?.. Мне лень, — пробубнила она к нашему удивлению и засопела.
Вот лентяйка! Не знаю даже, что сказать. Жутко становится от того, на что способно Проклятие апатии.
— Пока мы не уберём это оружие, она не придёт в себя… Как же сложно. И кстати, получается, что Проклятие к нечестной силе не относится? — задумался я.
Выходит, нечестной силой было украшение, а Проклятие вполне себе законное.
— Я надеялась, что уничтожение украшения вернёт Кидзуну-сан, но… — Рафталия вздохнула.
Остальные поддержали её кивками.
— Кидзуна! Ты не можешь лежать так вечно! Ну же! Вставай! — Грасс не выдержала и прикрикнула на подругу.
— Хватит на меня постоянно надеяться… м-м…
— Ой…
Почему “ой”? Неужели ты и правда постоянно надеешься на Кидзуну, Грасс? Мне всегда казалось, что Кидзуна просто занимается тем, что ей взбредёт в голову.
— Наофуми-сама, если бы вы слегли с Проклятием и сказали бы мне такие слова, я бы тоже ойкнула.
— Нет, Рафталия, мне кажется, ты в такие моменты держишься получше…
Что, если бы меня поразило Проклятие? Я верю, что Рафталия сумела бы меня остановить. Возможно, силовыми методами, ведь я воспитал в ней привычку преодолевать любые трудности с помощью силы… Может, стоит в будущем общаться с ней так, чтобы она относилась ко мне помягче?
— Кстати, Рен-сан ведь говорил, что Наофуми-сан работает так, что сам стал рабом для всей деревни.
— Ицуки, я тебя просил не поднимать эту тему.
Какой я вам раб! Рен так сказанул, что я заставлю его за это всю жизнь расплачиваться.
— Кидзуна! Если ты собираешься так говорить, начни сначала делать для нас не меньше, чем Наофуми! — Грасс высасывала из пальца новые увещевания и зачем-то вовлекала в них меня.
Чего они все на меня ополчились?
— О-о.
— У-у.
Хватит улыбаться, косатки!
— Думаю, сравнивать её так с Наофуми-самой — это самое…
— Рафталия, или ты сейчас же замолчишь, или я буду весь день ласкать Раф-тян.
— Рафу?
Рафталия послушно кивнула и притихла.
Они так говорят, будто я сам никогда не ленюсь.
— Мне кажется, сравнение не совсем корректное.
О, ну хоть фамильяр Сэйн это сказал. Да, так и есть, я тоже часто отдыхаю. И многое ленюсь делать.
— У-у… — продолжала ныть Кидзуна, отказываясь менять оружие.
Более того — кажется, за время нашего отсутствия её удочка стала ещё опаснее на вид.
— Апатия постепенно съедает её… поэтому и лень стала сильнее, чем раньше.
Похоже, особенность этого Проклятия в том, что если Кидзуна лежит и ничего не делает, заражение становится всё сильнее. Я не исключаю, что с точки зрения раздражения для окружающих апатия — самый противный из грехов. Мало того, что он усиливается от безделья, но и вовсю пытается заразить всё вокруг себя.
