– Наливай, Хьюг. – кивнул он на графин с «ливийцем» – Мне нужно кое-что тебе рассказать. Рассказ мой будет длинным, придётся периодически смачивать горло.
Ле Брюн не перебил ни разу, поэтому хоть Принцепс и уделил больше внимания военно-морской и просто морской темам, уложился он часа в полтора. Всё-таки дело уже привычное.
– Вот такие дела, брат мой. – закончил Ричард – Можешь задавать вопросы.
– Я что-то такое чувствовал. Сначала мне казалось, что ты сошёл с ума, но сошёл с него в правильную сторону, и мне это нравилось. Каюсь! Значит корабли из стали и без парусов… Хотел бы я дожить и посмотреть на них.
– Доживёшь, какие твои годы. Ты моложе меня на десять лет, а я собираюсь и сам их увидеть.
– Да уж. Ты Мессия. Наверное, мои капризы казались тебе ужасно глупыми. Извиняться не буду, я хотел как лучше, но не знал как. Кто ещё знает твою тайну?
Ричард перечислил двенадцать имён, в числе которых Святой Джанчито, который знал.
– Толковые люди. И деятельные, разве что сир Ги Дампьер уже староват.
– Он ровесник Ицхака, и старше меня всего на пять лет.
– Ицхак – особый случай, он ещё меня переживёт, а ты Мессия. Господь теперь не позволит тебе уйти до окончания миссии. Готовься хоронить детей, а может быть и внуков.
– Типун тебе на язык, Хьюг. Свою миссию я уже почти выполнил. Осталось только дождаться результатов посольства Филиппа и передать должность Принцепса Спящему Леопарду. Стальные корабли и аэропланы вы и без меня построите.
– Наверняка построим. – кивнул Гуго де Лузиньян – Только если ты не оставишь нам правильных заповедей, всё это может обернуться ещё хуже, чем в той твоей истории. Ты должен оставить нам новую религию, а не более смертоносное оружие. Мы должны понимать – для чего живём, чтобы и эту жизнь не потратить зря, и следующую себе не испортить.
В Рождество 1201 года, вечером, накануне открытия четвёртой сессии сената Принципата, в Ватикане, в личных апартаментах Папы, собрались десять самых могущественных владык христианского мира, посвящённых Ричардом в тайну несостоявшегося будущего. В это общество, которое Ричард называл Политбюро, он посвятил только своих близких друзей, проверенных битвами соратников и сподвижников в деле становления нового Принципата. Не удивительно, что они же являлись самыми преданными его сторонниками, ведь даже знатнейшим аристократам из них: Эду Бургундскому, Раймунду Тулузскому, Роберту Бомону, Людовику Блуа, Раулю Лузиньяну и Ги Дампьеру, королевские короны достались только благодаря тому, что все они в своё время выбрали правильную сторону. Менее знатным, хотя и благородным, но не имеющим среди предков персон королевской крови: Папе Роберу де Сабле, Томасу Гилсленду и Кеннету Маккинли без поддержки Ричарда было не добиться даже возвышения в круг титулованного дворянства, не то что собственных королевств, а про Ицхака Левита и объяснять излишне. Ему было предначертано Судьбой управлять небольшой еврейской общиной на Ближнем востоке, но посчастливилось встретить того, кто способен изменять судьбы.
