Минуту-другую ничего не происходит. Может, нам стоит тщательно обыскать саму мастерскую и… Ой! Позади Лиама за дверью что-то мелькнуло. Лиам не шевелится, только приподнимает бровь, давая мне понять, что он тоже заметил это движение. Затаив дыхание, не спускаю глаз с двери. Однако тихий шорох раздается в другом месте. Одна из досок в полуразвалившейся пристройке приподнимается, и из-под нее выползает худой человек, одетый в лохмотья. Нервно оглядевшись, он неуклюже ковыляет к двери.
Не может быть… Я закусила нижнюю губу. Не хочу, чтобы этот истерзанный серый человек, который садится у ног Лиама, словно собачонка, ищущая защиты, действительно оказался папой. Здесь какая-то ошибка. Это не он. Папа почти герой, только он…
Разорван.
А кого я ожидала увидеть, если не разрушенного человека?
Лиам общается с папой так тихо, будто громкий звук может его спугнуть. По обрывкам слов понимаю, что Лиам снова и снова зовет папу по имени. Макер. Сутулый старик кивает – узнает свое имя. По сути, Лиам болтает сам с собой. Папа изредка отвечает ему лишь безмолвными жестами.
– Увы, гитару я не захватил, – говорит Лиам, положив руку на плечо Макера.
Никогда прежде его руки не казались мне такими большими и сильными. «Он держит папу слишком крепко, вот-вот сломает ему кость!» – мелькает у меня в голове.
– Макер, я привел Майлин.
Вдруг Лиам хватает папу за руку. Пронзительно завизжав, тот дергается в сторону. Папа сопротивляется до того отчаянно, что кажется, будто он предпочтет остаться без руки, чем сдастся.
Моим первым порывом было закричать: «Отпусти его!» Разве Лиам не видит, что папа до смерти напуган? Неужели нельзя хотя бы попытаться склонить его к сотрудничеству?
Я спешу к ним, сжимая в руках оружие. На языке вертятся ругательства, но тут я вижу лицо Макера. Его глаза. Круглые, черные, будто дыры, ведущие в Никуда. Папа сейчас ничем не отличается от дикого зверя. Он в панике и готов сделать что угодно, только бы защитить себя. Он скалит на меня зубы, кусает Лиама за руку, из его горла вырываются такие звуки… Никогда бы не подумала, что их может издавать человек.
Я стою, словно громом пораженная, близко к папе, но все же не совсем вплотную, и Лиам не дает ему броситься на меня и расцарапать лицо своими длинными желтыми ногтями.
– Лучше ему не стало, – замечает Лиам, с впечатляющей легкостью удерживая трепыхающееся существо, которое норовит вцепиться ему в горло. – Прости, что пришлось на это смотреть. Я хотел сделать все иначе, но он…
