– Ладно… Только давай решим, где мы снова встретимся?
– Если ты вернешься…
– Я вернусь.
– Если ты вернешься, я сам тебя найду. Дай мне десять дней. Я прискачу к Бездонному Ущелью и заберу тебя. Ну же, – он нежно смотрит на меня. – Мы ведь пережили эти месяцы. Неужели не выдержим десять дней?
– Десять дней – это очень много, – шепчу я.
Хватит упираться, иначе я нарушу обещание, которое дала маме. Обещание, скрепленное пощечиной.
– Я хочу взять что-нибудь с собой. Доказательство того, что ты существуешь.
Лиам на мгновение задумался.
– Ничего красивого на ум не приходит.
– Необязательно, чтобы это было красивым.
Лиам на мгновение прикрывает глаза. Затем пожимает плечами.
– Не будем зря тратить время. Ты уж береги себя в том варварском мире, хорошо?
Я киваю, понимая, что он имеет в виду не Ирландию. Лиам говорит о прыжке и о темной сущности Истинной Королевы. Сейчас я больше всего боюсь встречи с папой. Про маму вообще молчу. Но также я не забываю, что скоро столкнусь с самой опасной и коварной тварью из всех, которых когда-либо видела. Однако в Лиаскай все не то, чем кажется.
– В случае если тот мир окажется не таким уж варварским, – тихо продолжает Лиам, оглаживая большим пальцем мой висок. На мгновение он умолкает, чтобы собраться с силами. – В случае если там будет терпимо и ты почувствуешь, что Лиаскай потеряла тебя из виду и позабыла, тогда… – он тяжело вздыхает. – Я буду ждать тебя в Бездонном Ущелье три дня. Не вернешься – я поеду домой и мы всей деревней устроим праздник.
От его слов мне хочется и плакать, и смеяться.
– Должно быть, мое общество просто ужасно.
– Хуже не бывает, – серьезно заверяет Лиам. – Я был бы чертовски рад, окажись ты в безопасности. Или если бы смог убедить в этом сам себя.
– В безопасности, – повторяю я. – Разве мы хоть раз были в безопасности?
– Думаю, нет.
Утыкаюсь лбом ему в грудь, чувствуя, как он целует меня в макушку.
– Что тут сказать? Плевать мне на безопасность. Я хочу быть с тобой. Не разделяешь мои чувства? Тогда беги как можно дальше отсюда. В другую страну, а лучше на другой континент. Я вернусь через десять дней, и где бы ты ни бродил, каким бы из множества своих имен ни назвался – я найду тебя, Лиам Салливан.
– Как и всегда.
Поцелуй на вкус, как сладость, как угольная пыль на губах Лиама, как прощание.
Больше. Прощаний. Не будет.
Нет никаких признаков того, что папа где-то поблизости. Только Лиам странно изменился. Черты его лица вдруг сделались мягче, беззаботнее, моложе, словно Лиам на время спрятал все то, что делало его суровым и недоверчивым. Он вошел в роль прежнего себя: мальчишки, который менял еду, добытую нечестным путем, на игру на гитаре. Отпустив мою руку, он говорит мне спрятаться в сарае, а сам идет к мастерской и садится на ступеньку перед приоткрытой дверью.
