Я замахиваюсь ножнами. Головой не думаю, доверяюсь своей интуиции – нет, просто не успеваю вовремя остановиться. С глухим ударом деревянные ножны обрушиваются на голову Макера. Отвратительный звук. И папа падает на землю, словно куча одежды, владелец которой вдруг растаял в воздухе.
– Он… он бы сопротивлялся, – лепечу я, ужаснувшись собственному хладнокровию. – Папа ведь тоже междумирец. Я могла бы не удержать его во время прыжка. Боже мой, нет! Я ведь его не убила?
Нащупав у папы пульс, Лиам качает головой. Быстро и крепко обнимает меня.
– Отлично сработано, – шепчет он.
И, сбросив маску беззаботности, встревоженно оглядывается по сторонам.
– Скорее, Майлин. Кто-нибудь мог его услышать. Мне надо уходить.
Проклятый ублюдок. «Мне надо уходить»! Я бы пропустила эти слова мимо ушей, но Лиам-то не сможет перенестись, а мне не хочется подвергать его опасности.
– Десять дней! – кричу я.
Отдаю Лиаму меч и подвеску с опалом. Может, ему пригодится и то и другое. Схватив папу, лежащего без сознания, за мозолистую руку, открываю Церцерис.
– Пожалуйста, пожалуйста, будь осторожнее.
Ни до свидания, ни поцелуев, ни взглядов. Я боюсь, что не смогу перенестись, если еще раз подумаю о разлуке с Лиамом.
Дом в Дублине. Дом в Дублине. Дом в Дублине.
Остальное не имеет значения.
Какое привычное чувство: я распадаюсь на миллиарды песчинок.
Здесь, между мирами – уже не Тут, но еще не Там – мне нечего бояться. Я ни по чему не тоскую. Ничто не причиняет мне боль.
В каждой песчинке – часть меня, но друг для друга песчинки, затянутые в Никуда, ничего не значат.
Интересно, что будет с тем, кто потеряется в бесконечности между мирами? Возможно, его понесет дальше и выбросит на мель где-нибудь в другой вселенной. Может быть, он вспыхнет в ночных небесах безымянной звездой.
Скорее всего, он просто заблудится и обо всем позабудет.
Для этого пока рано.
Кромешный мрак. Так темно, что я, совершенно дезориентированная, теряю равновесие и куда-то падаю. Под рукой чувствую нечто влажное и мягкое. В голове на повторе крутятся всего четыре слова: «Пожалуйста, только не труп. Пожалуйста, только не труп. Пожалуйста, только не…»
– Эй? – раздается слабый голос, который, без сомнения, принадлежит мужчине. – Есть здесь кто? Ау?
Я ощупываю нечто мягкое, и у меня словно гора с плеч падает: это просто диванная подушка.
– Да, – откликаюсь я. – Да, я здесь. Макер? Макер Уолш?
Тишина.
– Да, – поколебавшись, отвечает папа. – Великий боже! Да.
