– Духосветы, Лиам.
– При чем тут они?
– Духосветы же не вызывают галлюцинации?
– Нет, – качает головой Лиам. – А почему ты спрашиваешь?
– Когда ты вышел из сторожки, чтобы отвлечь духосветов… ты выглядел иначе. Я видела камень, Лиам. Камень на твоем лице.
Лиам бледнеет:
– Я же говорил тебе, что это помогло мне пережить пытки в подземелье.
Дыхание у меня сбивается – я права.
– Да, но встреча с духосветами произошла раньше. Во дворце ты прибегнул к магии, это не в первый раз. Той ночью в лесу ты воспользовался ею, чтобы обхитрить духосветов. Так они не смогли навредить тебе.
– Тогда во время пыток это тоже сработало бы, – беззвучно шелестит он. – Всем стало бы ясно, что во мне есть магия.
– Тебя мучили днем, а ты черпаешь магию из луны и ночи. Но вчера вечером, когда я освободила перрина, ты снова это сделал.
– Сделал что?
– Ты приказал мне исчезнуть. И я исчезла. Не по-настоящему, разумеется! Но ты создал иллюзию, из-за которой я стала… невидимой. Перрин меня не видел, и Натаниель тоже.
Я поняла это гораздо позже, когда обдумала все случившееся в тишине и спокойствии. Но теперь оно кажется очень логичным.
– Майлин, прости уж, но ты выдаешь желаемое за действительное. Может, это была твоя магия. Ты ведь сама понятия не имеешь, какой силой обладаешь.
– Не окажешь мне услугу? – со вздохом прошу я.
– Конечно, только…
– Тогда просто поверь мне! Я видела, как ты применил магию.
Лиам хочет покачать головой, но я обхватываю его лицо ладонями.
– Лиаскай позволила мне увидеть магию, – настаиваю я. – Лиам, сомнений нет, твоя магия все еще в тебе.
Я ожидала всего. Что Лиам не поверит, что будет все отрицать или, наоборот, очень обрадуется. Но в его взгляде я вижу глубокую и мучительную печаль, которую он больше не может скрыть.
– Ты чего?
– Просто очень надеюсь, что ты ошибаешься, – осипшим голосом произносит он. – А если нет, значит, всякий раз, когда я закрываю глаза, магия вступает со мной в бой. Если ты права, она хочет меня прикончить.
– Чепуха. Просто живи с ней дальше. Может, она так бурлит в твоих кошмарах, потому что ты не даешь ей волю. Если долго подавлять какую-то свою сторону, она проест в душе дыру.
«Глубокую темную дыру, в которой однажды сгинет, что делает тебя тобой», – вдруг мелькает у меня в голове. Я испуганно вздыхаю. Откуда взялась эта мысль?
– Пойдем дальше, – просит Лиам.
Следуя опаловым прожилкам на стенах, мы идем по городу, забредаем в районы, где преобладает зеленый и золотой. Лиаскай будто одарила город сокровищами, которые извлекла из неизведанных недр. Лиам выглядит отстраненным. Он погружен в свои размышления, и я чувствую себя одинокой, поскольку не знаю, к какому выводу он придет.
