– Мы выяснили, что можем забирать у винкуласа его силу. Заменяем одно заклятие чароносцев на другое. И все без ущерба для самой магии.
Лиам вздрагивает. Кроме меня, никто этого не замечает. Точно никто? Нет. Словно на мгновение потеряв над собой контроль, Натаниель бросает на Лиама быстрый взгляд.
– Так значит… – Натаниель прочищает горло. – Вы можете ее нейтрализовать?
– Мы потушим чары, – обещает Камаил. – Разобьем твои цепи. Если ты этого хочешь.
Как этого можно не хотеть?
Натаниель пропускает слова брата мимо ушей и указывает на меня:
– Мы пришли из-за нее. Вам известно, кто она. Ей вы помочь можете?
Колени у меня под столом начинают дрожать. Только что я держала Лиама за руку, а теперь он держит меня.
Взяв меня за другую руку, Серафина вкладывает ее в большую заскорузлую грязную ладонь Камаила. Воцаряется молчание, и я боюсь, что все слышат, как бьется мое сердце.
– Ты хочешь, чтобы она покинула тебя? – наконец спрашивает Камаил. В его голосе звучат бархатистые и темные нотки, и я почему-то думаю о горячем шоколаде. Кажется, будто на столе прямо передо мной стоит чашка с этим напитком.
– Мне нужно. Она убьет меня, если…
– Нет, – мягко перебивает меня Камаил. – Я спрашивал не о том. Жизнь убивает нас всех. Я спросил, хочешь ли ты, чтобы она покинула тебя.
«Разумеется!» – вертится у меня на языке. Я пытаюсь сказать это вслух, но не могу.
– Не знаю, – шепчу я. – Да. Но в то же время… нет?
– Она набирает силу, – удрученно вздыхает Серафина.
Она имеет в виду не меня.
Мы решили попробовать ночью, когда Лиаскай заснет.
Днем мы с Лиамом бродим по городу. При свете солнца он выглядит совсем не так, как в сумерках. Местные постройки по-прежнему внушают благоговение, но днем в сером камне можно разглядеть опал. Подобно сверкающим венам, он пронизывает каждый дом, каждую стену, каждую улицу, наполняя их кровью и жизнью.
– Эти прожилки как магия, – шепчу я, скользя пальцем по зеленой переливающейся линии на стене. – Тоже разветвляются и распространяются повсюду. Можно соскрести опал со стены или замазать черной краской, чтобы его не было видно. Но в глубине камня он останется. Его невозможно разрушить. Понимаешь, о чем я?
– Догадываюсь, к чему ты клонишь, – отвечает Лиам. – Но это лишь твои домыслы.
– А если я могу доказать эти домыслы?
Лиам молча приподнимает бровь, а я вдруг понимаю, что его глаза напоминают мне опалы. Я хочу… нет, мне нужно украшение с опалом. Плевать, запрещены они здесь или нет. Королева я или кто?
