Серафина снова оборачивается ко мне:
– Сама видишь, Камаил самый уродливый придурок в городе.
– Не могу согласиться.
Есть нечто очень отважное в его больших янтарных глазах, черных спутанных кудрях: лед на них растаял, превратившись в изящные, будто жемчуг, капли.
– Тогда почему он бродит по диким землям, пока я в одиночку управляю трактиром?
– Бегу от назойливых женщин, – отвечает Камаил, откидываясь на спинку стула и скрещивая длинные ноги.
Серафина закатывает глаза.
– Вернемся к тому, о чем ты еще не знаешь, Майлин. Мы чудом пережили ту беременность. Однако моя магия и магия Камаила разрушили друг друга и исчезли, – тут Серафина делает паузу. – Во всяком случае, мы так думали.
– Пока не выяснили, что все не так просто, – добавляет Камаил. – Наши магии слились во что-то новое. Названия этому явлению нет, поскольку прежде такого еще не случалось. Мы можем забирать магию.
– Минус на минус дает плюс, только наоборот? – предполагаю я.
Кивнув, Натаниель наконец выдавливает из себя одно-единственное слово:
– Примерно.
– Лиам, – продолжает Серафина, – стал первым, на ком мы попробовали свои силы. Сначала Камаил, затем я. Но только вместе мы добились успеха. Это было невероятно!
В ее голосе звучит такое воодушевление, что у меня по коже бегут мурашки. Лиаму та попытка чуть не стоила жизни. Он неподвижно сидит рядом со мной, стараясь ничем не выдать, какие чувства его обуревают.
– И это было только началом, – тихо и веско произносит Камаил. – Тогда мы сочли необходимым разбить винкулас, чтобы окончательно уничтожить магию. А позже поняли, что все гораздо проще.
Серафина переводит взгляд на Алис, которая в радостном удивлении распахивает глаза.
– Вы прочитали мои записи? Они правда помогли?
Серафина с благодарностью кивает:
– Еще как. Не знаю, где ты раздобыла те заметки о чароносцах, но они натолкнули нас на правильный путь. Теперь мы знаем, что винкулас уничтожать не нужно.
Под столом я осторожно беру Лиама за руку. Представляю, как тяжело ему это слышать. Однако он по-прежнему делает вид, что не верит в успех нашей затеи и не собирается принимать в этом участие.
Серафина внимательно разглядывает нас всех. Она задерживает взгляд на Натаниеле, и дружелюбие в ее улыбке превращается в нежность.
– Сам винкулас не имеет силы. Магия заключена в нем, будто крошечные осколки драгоценного камня в золоте.
«Этим винкулас отличается от Тиары Стелларис, – мелькает у меня в голове. – Корона не из золота. Она создана из ночных небес – из чистейшей магии».
