Глава 5. Заявление, гильза, Сашенька
— Всё, я пойду! — не терпяще апелляции, выпалила Вера Кузьминична. — Четвёртые сутки пошли, и я пошла…
— Погоди, — чуть более спокойно, нежели супруга, изрек Владимир Иванович, хотя и в его голосе чувствовалось достаточно тревоги. — Я сам. Сиди дома.
— Нет, я тоже…
— Вера! — спокойно, но со стальными нотками, осёк её глава семейства. — Я сам схожу. Сиди здесь. Вдруг вернётся, и ты мне сразу позвонишь. Договорились?
Он слабо верил в то, что говорил. Супруга тоже, но повиновалась. Муж умел настоять на своем и заставить женщину подчиниться, когда это, действительно, было нужно.
Владимир Иванович встал из-за стола, влил в себя остатки кофе, вышел в коридор, натянул старые стоптанные туфли и хлопнул входной дверью. Краткий диалог супругов Булавиных был единственными словами, сказанными с того момента, как они проснулись и пожелали друг другу «доброго утра». Пожелали, скорее по инерции, прекрасно зная — добрым оно не будет… Разве, если Сережа, вдруг, объявится.
Пожилая женщина посидела ещё с минуту за столом, безучастно глядя в окно. Оно было в тыльной стороне дома, так что взгляд падал как раз на амброзиевый пустырь, через который её старший сын три дня назад должен был идти домой. Она горько вздохнула, встала, убрала в раковину изящные белые чашечки с остатками кофейной гущи. Посуда как раз из того набора, что Сергей привёз, когда приезжал в прошлый раз, всего на пару дней. Тогда общался с родителя совсем недолго, примерно часа два, а потом убежал встречаться со старыми дружками. В тот раз его привели, точнее сказать — принесли под руки, на следующий день. Бывшие одноклассники извинились, мол, «так уж вышло» и уложили старшенького на родительскую кровать, где он провел почти сутки. Следующий день Сергей мучился с похмелья, а уже ночью уехал в аэропорт. С братом в тот раз так и не повидался. Сейчас Вера Кузминишна думала о том, как глупо было злится на сына, за то, что тот так напился, что не мог стоять на ногах, и потом, вместо общения со стариками, проспал весь день. Ведь, он же пришёл…
В дверь постучали. Женщина бросила мытье посуды и кинулась в прихожую. Она открыла дверь без всяких вопросов, хотя обычно осторожничала. На пороге стоял Коля. Маль грустно вздохнула, почти затушив пламя надежды, вспыхнувшее в душе от нежданного стука, оставив лишь крохотный огонёк, что горел последние три дня и, скорее всего, будет гореть вечно…
— Привет, мам, — негромко произнес Коля. — Новостей нет?
