***
- И что теперь? - почесал затылок Шмель.
- Ещё и мост взорвали, скоты... - недовольство и отвращение так и сквозило в голосе девушки. Следующие её слова состояли сплошь из непечатных выражений.
Дима же просто стоял и обалдело оглядывался, всё ещё не веря, что такое, вообще, может произойти.
Стаб, вернее, поселение, оказалось мертво. Нет, не заражённые здесь порезвились. Да и, наверное, лучше, чтобы твари разрушили этот посёлок, а не люди... причём, одни из самых конченых представителей...
Ещё только выехав на огромное поле из довольно густого елового леса, окружающего речное поселение с романтичным названием, стало видно, что-то не так. Насторожились ещё больше. Подъехав ближе, удивились распахнутым настежь воротам. Медоед тут же сообщил, что живых в радиусе его охвата нет...
В мёртвое поселение въезжали осторожно и медленно. И увиденная картина поразила как своей жестокостью, так и извращённым садизмом… даже у муров такой "фантазии" не было...
Трупы, гроздьями свисающие с фонарных столбов, привязанные за руки или ноги. Наполовину обглоданные или вовсе без нижней части. Специально так низко вешали. Нагие, с вырезанными на спине или груди фашистскими крестами. Многие трупы изуродованы, без ушей, губ, век, скальпов или щёк. Женские тела, коих было всё же намного меньше, тоже подверглись издевательствам, отрезанные груди, разрезанные рты, срезанные скальпы.
Всё-таки хорошо, что следом пришли заражённые и основательно здесь всё подчистили, оставив, в основном, костяки. Не так сильно действует на психику. Медоеду, если не "смотреть" в кластер, по боку, в Пекле всё гораздо кровавее и "мяснее", а вот Анжелика явно таких картин ещё не видела. Отдельно, с одним-двумя телами возможно, но вот так, чтобы десятки трупов и растерзанные останки в одном месте, кровища, куда ни глянь... проняло девушку. Рот зажала рукой, побледнела, как мел. Шмель сжал губы в ниточку, заиграл желваками на лице, осматривая остатки произошедшей здесь резни...
Целых зданий не осталось. Некоторые сгорели, другие лишь частично пострадали от огня. Но все носили следы перестрелок. Стены во многих местах выщерблены попаданиями пуль. Деревянные дома, вообще, в решето, либо полностью выгоревшие, угрюмо чернели обугленными останками. На стенах домов, во многих местах нарисована чёрным фашистская свастика. И Медоед снова задался извечным вопросом, зачем люди делают такое друг с другом?! Чего им не хватает? Ништяков для жизни вон, бери сколько угодно, валится бесконечно! Нет же... надо обязательно подгадить соседу, а то и вовсе, замучить...
