Роль Заречной, без сомнения, загадочна. Кто она: талантливая актриса или бездарность, загубившая свою жизнь в погоне за сценой? Кажется, что режиссер (Юрий Розин) сделал выбор в пользу второго варианта, когда отдал Лукиной роль Заречной. Но как тогда объяснить страсть Треплева, влюбленность Тригорина? Как объяснить сравнение ее судьбы с судьбой бездумно загубленной и невинной чайки? Перед актрисой в роли Заречной стоит сложная задача: балансировать на той тонкой, как лезвие, черте, которая отделяет великое от смешного, талант от фанатизма. Лукиной это не удалось».
* * *
В самолете настроение Георгия Ивановича испортилось. Хотелось в первый класс, хотелось виски со льдом, а был второй класс и теплое пиво. Болтанка началась почти сразу. Он всегда ненавидел болтанку, всегда боялся, что самолет упадет. Вынул таблетку валиума, проглотил. В сочетании с пивом, наверное, подействует быстро. Хотя когда нервы расшалятся, ни алкоголь, ни валиум не помогают. Сидишь натянутый как струна. Сразу все самое плохое вспоминается.
Георгий Иванович пытается не думать о жене, но, когда самолет подскакивает и проваливается в воздушные ямы, поневоле спрашивает: что, если я умру раньше Валентины? Что с ней будет-то. Нет, все должно быть не так, он должен долететь до чертовой Америки и прилететь назад живым. Иначе все будет как в дурном романе. Читал какой-то, где жена с любовником собирались мужа убить, а жена возьми да и помри. Все вышло не так, как рассчитывали: один супруг вместо другого. В этом, кажется, и была вся соль.
Ему хотелось в туалет, но он не мог встать из-за тряски. Женщина в соседнем кресле начала плакать. Он погладил ее по руке: не бойтесь, гражданка, это все равно что автомобиль на ухабах, понимаете? Она кивнула, заулыбалась сквозь слезы, но снова заплакала. Ему и самому хотелось плакать, оттого что сидят они тут как крысы в клетке, полностью сдавшись на милость того, кто эту клетку несет. Принять, что ли, еще одну таблетку, чтобы совсем вырубиться?
А как принимать-то будут, вдруг на выступление не придет никто? Да вообще, пусть приходят или нет, все равно, лишь бы эта колымага через океан перелетела. Ах ты, подлец, думает про себя Георгий Иванович, опять дурные мысли в голову пустил. В Америке его многие не любят. А в России любили, да забывать стали. Люди такие предатели, что страшно. Лет двадцать пять тому назад был один вундеркинд, которого он нашел, девочка, стихи писала. Он эту девочку куда только ни вывозил, и в Венецию, и в Стокгольм на выступления. А она потом и звонить перестала, неблагодарная скотина. Ну, жизнь показала, что поэта из нее не вышло.
