Стражники обшарили лавку снизу доверху, простучали все перегородки, проверили все щели: нет ли люка, ведущего в подвал, нет ли рычага, открывающего дверь в потайной проход, — и ничего не обнаружили. Разъяренный неудачей Сулейман отхлестал Айшу по щекам. Та бормотала, что это какое-то колдовство, показывала пальцем на толстую стену со шпалерой, клялась, будто своими глазами видела, как отец Поль и его люди проходили сквозь нее подобно призракам. Воины сорвали ковер со стены, яростно набросились на нее и принялись рубить саблями, но лезвия оставляли на скале лишь неглубокие отметины. Всю свою ярость Сулейман обрушил на Айшу. Разве за этой стеной могли находиться коридор или галерея? Это же крутой склон скалы, что возвышается над Кедроном.
Мамелюки торопливо собрали украшения и серебро, бросая все вперемешку в большой мешок, затем подожгли шпалеру. Сулейман вышел первым, крепко держа Айшу за руку. Он осмотрел площадь, ему было не по себе, он словно чувствовал чье-то незримое присутствие.
Пламя разгорелось быстро. В огне корчились и коробились куклы и маски из папье-маше. Какая-то фигурка из воска расплавилась и медленно стекала коричневой слезой по невысокой деревянной подставке. Листы псалтыри тянулись вверх, словно руки в умоляющем жесте. Кипящие пузырьки чернил каплями выступали на пергаменте, скользя сверху вниз по странице, и лопались с еле слышным треском. Из пасти бронзового Пегаса, пустившегося в свой последний галоп, шел пар. По напряженному хребту серо-зеленым потом сочилась патина. В огненной дымке колыхались мускулы, освободившись наконец от металлической сбруи. Морда искривилась в немом ржании. Наконец конь исчез в облаке дыма.
Раздраженный донельзя, Сулейман выкрикнул приказ отступать. К большой досаде своего разведчика, Айшу он оставил на пепелище, она ему больше была не нужна. Ей пришлось повиноваться, чтобы пощадили Мусу, а не то Сулейман грозился посадить его на кол. Кусочки ткани, которые она цепляла на ветки или засовывала в щели между кирпичами домов, привели мамелюков сюда, подтверждая тем самым подозрения кади. Ей оставили жизнь, чтобы сбить с толку противника, прежде всего Вийона.
Мамелюки углубились в улочки, примыкавшие к площади. Они вскочили на своих лошадей и галопом поскакали на восток, по направлению к Кедронской долине, это был единственно возможный путь отхода.
Миновав пустую площадь, Айша подошла к разоренной лавке. Склонившись над раскаленными углями, она что-то высматривала среди дымящегося мусора. Кто-то осторожно взял ее за руку и повел за собой, но она, похоже, ничего не чувствовала. Через несколько шагов ее отпустили, она неуверенно остановилась. Было темно. Монгол зажег свечу и пошел впереди, показывая дорогу.
