*
В нескольких футах над ними мирно спал верхний Иерусалим. Маленькая площадь, вымощенная гранитными плитами, давно опустела. И даже охранявший ее молодой человек покинул свой пост: перед ним мелькнула какая-то тень, и он пустился за ней в погоню. Выбрав ту же улочку, по которой днем пришел на площадь отец Поль, он передвигался осторожно, вдыхая теплый воздух, слегка касаясь фасадов домов, ловя малейший звук. Но ничего не было слышно: ни кошачьих воплей, ни шороха крыс, которые по ночам пробирались вдоль стен целыми стаями. Как будто улице завязали рот платком, подавив любой звук. Обычная, даже привычная здесь тишина не имела ничего общего с этим абсолютным отсутствием всякого шума. Чувствуя невидимую опасность, молодой человек ускорил шаг. Он споткнулся о каменный столб возле арки большого здания. И тут же горячий, как ожог, удар сабли рассек его тело. Падая, он успел заметить злобное выражение лица нападавшего, а за шлемом, блестевшим в свете луны, — тускнеющее звездное небо. Из арки появились мамелюки и уволокли труп. Сулейман и его люди, крадучись, пробрались к площади и окружили ее. Разведчик-сарацин осторожно ходил от дома к дому, припадал ухом к дверям или, приподнявшись на цыпочки, пытался что-нибудь разглядеть через щели в ставнях.
Лежа ничком на крыше и затаив дыхание, за происходящим наблюдал часовой-монгол. Выждав удобный момент, он издал протяжное мяуканье и прислушался. Почти тотчас же в ответ раздалось другое мяуканье, короткое и резкое. Сигнал тревоги был услышан.
Две юные девушки принесли чай, миндальное печенье и сухофрукты. Вийон и Колен беседовали со своими соседями по столу, которых, как ни странно, очень обеспокоило недавнее обострение отношений Людовика XI с провинциальными баронами и герцогами. Похоже, они были хорошо информированы об угрозах его короне со стороны Карла Смелого, Иоганна I (герцога Клевского) и Пьера д’Амбуаза. Более того, они утверждали, что королю следует опасаться собственного брата, герцога Беррийского. Франсуа полагал, что, высказывая эти весьма осторожные замечания, его собеседники требовали гарантий. Какой смысл подписывать договор с Парижем, если город осажден? Возмущенный, он вскочил с места: он был сыт по горло этими инсинуациями, сплетнями и интригами. Они с Коленом — посланники законного, сильного короля и ни на минуту не сомневаются, что он способен дать отпор всем этим заговорщикам и мелкопоместным дворянам. Не для того они проделали столь долгий путь, чтобы выслушивать советы по управлению страной. И от кого? От наемников, которые живут в собственном городе, зарывшись в груду нечистот? От представителей народа, которым помыкают вот уже столько веков, а он не оказывает ни малейшего сопротивления? Хороши советчики, нечего сказать!
