— Полиция халифа. Вы арестованы.
Во дворе на коленях перед мамелюками стоял Муса. К кузнечному горну цепью была привязана Айша. Из-под разорванной туники виднелись следы ожогов и ударов плетью. Бледное, внезапно постаревшее лицо молодой женщины было перекошено гримасой боли.
— Банда ублюдков! Трусливые шакалы!
Франсуа еле удержал разгневанного Колена.
— Не вздумай броситься на них, надо сдаться. Это единственный способ спасти этих людей.
Колен бросил оружие на землю, и на него тут же навалилась толпа мамелюков. Связанные друг с другом, Франсуа и Колен побрели за лошадью, на которой сидел один из воинов, держа в руках конец веревки. Остальные погрузили вещи пленников на их же лошадей, заметив при этом, что подковы совсем новые.
— Тебе повезло. Хороший мастер должен жить…
Муса забормотал слова благодарности, но тут мамелюк схватил Айшу за волосы, бросив насмешливый взгляд на кузнеца.
— …но не эта сука!
Приподняв Айшу, он бросил ее, словно тряпичную куклу, на спину своей лошади. Муса подождал, пока всадники скроются из виду, и только тогда встал на ноги. Воздев к небесам узловатые руки, он прохрипел: «Да заберет вас чума!»
*
В огромном зале суда властный голос звучал гулко, усиленный акустикой каменных стен: кади (мусульманский судья) из Назарета изложил мотивы обвинения и назначил наказание. Франсуа с трудом понимал местный язык, к тому же речь была монотонной, словно в судебном документе не имелось никаких знаков препинания. Кади поднял глаза, впервые посмотрев на пленников. Вийону показалось, что он заметил легкую улыбку под рыжеватыми усами. Когда стража собралась было доставить Колена и Франсуа в камеру, судья их остановил. Теперь он обращался именно к ним, причем на византийской латыни.
— Прево Сен-Жан д’Акра предупредил наших людей о вашем приезде. Один из них, француз, узнал эти знаки.
Судья-мамелюк ткнул пальцем в подвески в форме ракушек на шеях Колена и Франсуа.
— Мы не совершили никакого преступления, ваше превосходительство, — пробормотал Франсуа.
— Несколько дней назад неподалеку от Цфата ограбили одного итальянского торговца. В списке похищенного — подробное описание некоторых ценных предметов, и среди них — вот эта книга, мы нашли ее в твоей котомке!
Судья потрясал книгой с полупрозрачной бабочкой на переплете — той самой, подаренной Федерико. Ошеломленный Франсуа попытался было сказать что-то в свое оправдание, но кади велел ему замолчать. Колен дрожал от возмущения. Судья положил на прежнее место великолепную книгу и, словно позабыв суть обвинения, заговорил почти любезным тоном:
