И точно так же поднялась вуаль эмоций, оставляя после себя обжигающий холод и палящий жар, которые не могли затмить его решимость привести своих вампиров к победе над Владом.
— Я так счастлива, что готова плакать. Так по-человечески, правда? С другой стороны, думаю, я становлюсь человечнее с каждой секундой. И это хорошо, да?
— Хорошо? — Улыбающаяся Виктория присела перед ним, положив ладони ему на бедра. — Давай вернемся в спальню и поговорим. Мы…
Медленно улыбка сошла с ее лица.
— Твои глаза, — уныло сообщила она.
— Что с ними?
— Они снова фиолетовые. Безжизненные.
Он беззаботно пожал плечами.
— У меня Чомперс в голове? — Ворчание затихло так же неожиданно, как и началось, но он знал, там было что-то… кто-то… на краю сознания, кто ждал, слушал… контролировал?
Если не Чомперс, то кто? Или… что?
Она хмуро выпрямилась.
— Нет. Он со мной.
Эйден взглянул на нее. На ней была длинная черная мантия с завязками из тонких ремешков на плечах. Пара рывков — и мантия могла бы оказаться на полу. Он пил бы из ее шеи, груди, даже бедер. Откуда бы ни захотел, если уж на то пошло.
Он схватился за золотые подлокотники трона, чтобы убедиться, что руки ведут себя должным образом. Откуда взялись эти мысли? До этого он был неспособен даже решить, нравилась ли ему эта девушка. А теперь он представлял, как раздевает и наслаждается ею?
— Ты уверена насчет Чомперса? — хрипло спросил он.
— Абсолютно. Я в татуировках от шеи до лодыжек только для того, чтобы держать его под контролем, но я все равно слышу его.
Чудо, что он не попросил доказательств.
— Давай поговорим об этом завтра, когда действие лекарств пройдет, — со вздохом продолжила она. — Хорошо?
Он смотрел на ее губы, пока она говорила. Сочные и красные, он хотел укусить их тоже.
Может, он недостаточно выпил крови из человека. Подождите. Вычеркнуть «может». Он выпил недостаточно. Иначе его рот не наполнялся бы слюной. Десна не болели бы, а мышцы не сжимались.
— Эйден?
Он чуть не вскочил с трона и не набросился на нее. Если бы не отвернулся, то набросился бы.
— Встань позади меня. — Пожалуйста.
Просьба вышла жестче, чем он рассчитывал, но не попросил прощения.
На лице ее отразился скорее шок, чем обида. Глаза сузились, она повернулась и встала рядом с ним, а не за ним.
Он чувствовал жар ее тела, тепло дыхания над собой. Тесная близость любого плана тоже вызывала затруднения.
Не успел он отослать ее, послышался женский стон, а за ним мужское ворчание. Эйден инстинктивно подтянулся за кинжалами на лодыжках.
