Значит… Вернется ее брат, подумала она. Он вернется и окажет помощь отцу.
Что ей делать, если брат сразится с ее парнем?
Она терпеть не могла приказ, который изолировал ее от Сорина, и надеялась, что однажды он разыщет ее. Но ни один из них не был готов к тому, чтобы рискнуть и вызвать ярость отца. Пару раз она наблюдала за ним, за тем, как он флиртовал, а потом спокойно перекалечил вампиров, с которыми тренировался.
Вообще она думала о нем наполовину как о дерзком проказнике, наполовину как о маньяке-убийце, и до сих пор ей было интересно, что он думает о ней или что думал, если бы хотел ее узнать. Он всегда был самой надежной опорой Влада.
У Эйдена было мало шансов победить отца, но победить отца и брата? Невозможно. Единственный, кого порежут на ломтики, это Эйден.
Она поговорит с Сорином — впервые за все время, и Боже милосердный, ее тошнило от одной только мысли — и попросит его не сражаться. А как только попросит, он… она не знала, что он будет делать.
— Если это правда, — ответил Эйден, — твой отец сам проник бы сюда, чтобы использовать рог. Но он этого не сделал, значит, не хотел никого звать.
— Я… — Без возражений, он был прав. По-прежнему!
Эйден пожал плечами.
— Пусть он… и они… придут.
Что нужно сделать, чтобы выбить его из этого эмоционального оцепенения?
— Кто-то телепортируется в окружающий нас лес, кто-то приедет обычным для людей способом, но все прибудут сюда, чтобы наступить тебе на хвост.
— Знаю. И это хорошо. Я хочу разделаться со своими противниками быстро, в один наскок.
Вернулся к философии Влада — или ее, так?
— Среди тех, кто прибудет сюда, будет и мой брат.
— Знаю.
Он знал? И его это не беспокоило?
— Он умрет, как все остальные.
Нет, его не беспокоило. Она долго молча смотрела на него.
— Кто ты? — Ее Эйден никогда бы не стал планировать нечто настолько жестокое.
— Я твой король. — Его голова все склонялась ниже, пока он изучал ее. — Если только ты не решишь сейчас служить своему отцу?
— И что же? Ты и меня убьешь?
Его выражение лица стало задумчивым, как будто он в самом деле обдумывает ответ.
— Неважно, — процедила она. Этот разговор только злил ее сильнее. — Но мой брат…
— Не обсуждается. Пока Влад не наберется храбрости и не покажется, наша маленькая война не начнется. А ей нужно начаться в открытую, чтобы мы могли ее закончить. Одно без другого быть не может.
Он только что высказал еще одно ее убеждение. Сколько раз за эти годы она говорила Райли, что невозможно закончить то, что не начато? Бесчисленное. Естественно она пыталась уболтать оборотня, чтобы он разрешил ей похулиганить, а не пыталась убедить его начать военные действия. Но вот вопрос на все времена: неужели она была такой раздражающей?
