Власть и слава [сборник] | страница 5

– Лидер? – грубым голосом спросил Хэвершем. – Какой ветви? Он подходит для отдела мнемоники?

– Пока мы, разумеется, не можем сказать с полной уверенностью. При рождении нам под силу проверить лишь возможности мозга. Но наследные шаблоны говорят о склонности к психологическим наукам. Мартин определенно будет очень умным. Психология, социология – он найдет свое место. И получит наилучшее воспитание в Яслях. – Торнли резко взглянул на Хэвершема. – Кстати, – быстро продолжал он, – это не значит, что вы потеряете статус родителей. Вы останетесь его отцом, а миссис Хэвершем – матерью. Многие этого не понимают. Все совсем не так. Разумеется, Мартина будут воспитывать и обучать в Яслях, но вы сможете видеться с ним, когда вам будет угодно, если, конечно, не станете нарушать его умственное и эмоциональное равновесие.

– Понятно.

– И, со временем, он попадет в отдел исследований и займется тем, что ему по душе. Лидеры живут легкой и беззаботной жизнью, как вам известно. Вашему сыну очень повезло.

– Да, – ответил Хэвершем. – Могу я его увидеть?

– Джон… – сказала Марго.

Сталелитейщик быстро нагнулся и поцеловал ее. Она посмотрела ему вслед, и, когда он ушел вместе с доктором, в ее глазах появилась тень беспокойства.

Торнли привел Хэвершема в тускло освещенное помещение, застекленное с одной стороны. За барьером виднелась небольшая комнатка.

За стеклом появилась медсестра, держащая на руках ребенка, завернутого в одеяло. Она раздвинула складки одеяла, чтобы показать красное, сморщенное личико.

– Насколько я помню, правила запрещают мне подержать его? – спросил Хэвершем.

– Прошу прощения. Только если вы хотите пройти через комнату очищения. Младенец может заразиться каким-нибудь паразитом. Мы не можем так рисковать.

Хэвершем заколебался. Если он снимет одежду, то обнаружится его оружие.

Он сунул руку под накидку и выхватил из кобуры пистолет. Почти мгновенно прицелился и выстрелил. Стекло разбилось, трехметровый круг превратился в звенящие осколки. От неожиданности Торили разинул рот. Когда Хэвершем вбежал в образовавшийся проем и выхватил младенца из рук ошеломленной медсестры, врач лишь бессильно махнул рукой.

Теплый, живой сверток удобно лег на сгиб локтя Хэвершема. Это был первый и последний раз, когда он взял своего сына на руки, и на него нахлынула теплая волна неожиданных чувств.

Лидер, ну уж нет! Ненавистный кромвеллианин! Только через труп Хэвершема!