К обеду дом мельника навестил доктор Михальчик — который ввёл лейтенанту внутривенно сорок кубиков глюкозы, осмотрел его рану, проверил температуру — а заодно и пообедал; Савушкин на эту милую хитрость доктора лишь улыбнулся. Всё верно, операция была проведена бесплатно, так должен же хирург хоть как-то себя за неё вознаградить? Тем более — мельник по случаю неожиданных гостей купил баранью тушу, Моника приготовила из неё отменнейший гуляш — так почему бы доктору и не разделить с ними трапезу?
После обеда Савушкин на пару с радистом тщательно изучили радиоэфир на предмет добычи информации. Немцы, надо отдать им должное, чётко соблюдали режим секретности в эфире, кухню дома мельника в основном заполняла морзянка донесений и редкие передачи радио Праги, Будапешта и бравурные марши из Берлина. Иногда долетали переговоры варшавских повстанцев, открытым текстом гонящих в эфир требования о помощи, эпизодически — какие-то куски сообщений по-английски, от кого и кому — Бог весть… Спустя два часа Савушкин, наконец, нашел, что искал — переговоры каких-то немецких штабов в районе Батяван — и прилип к наушникам. Жестом попросив у Скуратова карандаш и бумагу — что-то быстро записал, зачеркнул, снова записал — и, наконец, вздохнув, отвалился от радиостанции.
— Ну, кажется, что-то проясняется. Немцы шифруют все свои сообщения, но, слава Богу, у них тут сборная солянка, им приходится кое-что открытым текстом давать, да и о радиодисциплине эти немецкие союзники ничего не слышали.
— И что говорят? — спросил радист.
— А то, Женя, что немцы стянули на направлении Жьяр-Зволен всё, что можно. Эсэсовцев из панцергренадерской дивизии «Хорст Вессель» — кстати, что это за хреновина, ты о ней когда-нибудь слышал? И я ничего… Плюс какие-то боевые группы дивизии СС «Галичина» — мы с этими давеча пообщались… Вроде как есть ещё какие-то части из хорватов, боснийский мусульман… Там трудно разобрать, тот немецкий, на котором говорят эти черти — очень мало похож на тот, на котором говорят немцы… Общая задача всего этого эсэсовского винегрета — взять Батяваны и двигаться на Жьяр. Какие-никакие, а всё ж сведения — вечером с гор отправим донесение Баранову. Но без языка нам всё равно никак…
— Понятно. Тогда я соберу рацию, раз больше она не нужна?
— Собирай. И сам собирайся. Дорога впереди дальняя…
К вечеру разведчики, вновь оборотившись в повстанцев и навьючив на себя всё необходимое снаряжение — собрались в доме. Савушкин, критично оглядев своё воинство, промолвил:
