— Вам не уйти…
— Знаю. Я и не собираюсь. — Грустно улыбнувшись, добавил: — Когда-нибудь вы поймете, что есть вещи поважнее жизни…. Всё, езжайте! — и махнул рукой.
Разведчики облепили свой «хорьх» и дружно покатили его к развилке, от которой начинался спуск на Вельке Ровне. Как только кабриолет набрал ход — толкавшие его бойцы и командиры поспешили запрыгнуть в салон машины.
— Олег, слышал, что старик говорил? — вполголоса обратился Савушкин к севшему на место водителя старшине.
— Мотор не заводить, фары не включать, катиться, бы мячик, як можно тишей. — Ответил Костенко.
— Именно. Луна нынче в прибыли, но ты ногу на тормозе держи…
Лейтенант, обернувшись назад, посмотрел на исчезающие во тьме здания метеостанции — и спросил:
— Товарищ капитан, а кто этот метеоролог?
— Белогвардеец бывший. Штабс-капитан Нарвского пехотного полка. Эвакуировался из Крыма вместе с Врангелем….
Котёночкин кивнул.
— Что-то в этом роде я и думал. Выправка у него…. Хоть сейчас в строй.
— Всё, хлопцы, отставить разговоры, мы сейчас должны раствориться во тьме.
В «хорьхе» повисло молчание, лишь поскрипывала подвеска на неровностях дороги да шелестели шины по подушке из опавшей хвои. Вскоре, впрочем, более-менее ухоженная дорога закончилась, и «хорьх» начало прилично подбрасывать на корнях сосен.
— Олег, притормаживай. — Савушкин внимательно вслушивался в ночную тишину. По времени таинственные машины уже должны были достичь метеостанции, и капитан молил Бога, чтобы это оказались словаки….
Первый выстрел расколол предрассветную тьму, когда разведчики уже почти поверили, что всё обошлось — и следом за ним прогремела очередь ещё из четырёх винтовочных выстрелов. «Всё же немцы…» — подумал Савушкин. В глубине души он знал, что будет именно так — но продолжал лелеять надежду на благополучный исход.
— Старик? — спросил у капитана Котёночкин.
— Думаю, он. Сейчас перезаряжает магазин своего карабина.
Как будто подтверждая слова Савушкина, вновь раздались пять винтовочных выстрелов подряд.
— Беглым лупит. — Бросил Некрасов. И добавил: — Правильная тактика, прицельно бить бесполезно — ночь. А так, стреляя по машинам — он заставит их залечь, и есть шанс уйти.
Савушкин вздохнул.
— Не собирается он уходить….
Ответом на его слова стала пулемётная очередь и затем целая какофония выстрелов — загонщики, наконец, поняли, что попали под огонь, и обрушили на окружающий лес лавину огня.
— Человек двадцать палит. Нет у старика шансов… — пробормотал Некрасов.
