— все они черноглазые широкоскулые брюнеты; есть те, у кого славянские корни, но они тоже смуглые… А тут является пара русоволосых сероглазых русских ребят — как мне к ним обращаться? Йо реггель киванок, мои милые соотечественники?… Вы на венгров совершенно не похожи, мальчики. — Умолкнув, хозяйка дома обвела взглядом своих гостей и уже иным тоном продолжила: — Так чем я обязана вашему визиту? Вы ведь не для собственного удовольствия проделали этот трудный и опасный путь?
Савушкин ответил:
— Вы правы, прибыли мы не забавы ради. Мы разведгруппа Красной армии, и да, именно мы проводили вашего супруга в полёт через линию фронта…У нас приказ — выяснить силы гарнизона Будапешта и его боевые возможности. Я полагаю, что вы — тот человек, к которому мы можем обратиться по этому поводу.
Хозяйка дома лишь покачала головой.
— Однако… Почему вы решили, что я смогу вам помочь?
— Вы — жена венгерского генерала. Ваш сын, — и Савушкин кивнул на висевшее над камином фото юного венгерского офицера, — служит в мадьярской армии. Из чего я делаю вывод, что при желании вы можете нам помочь.
Смольянинова, она же госпожа Ясберени, покачала головой.
— При желании… Большевики убили моего отца, вынудили меня бросить отчий дом, скитаться на чужбине — и отчего-то уверены, что у меня будет желание им помочь? Удивительно…
Савушкин, твердо глядя в глаза хозяйке — промолвил:
— Ничего удивительного. Чем подробнее будут наши данные о будапештском гарнизоне — тем меньшие потери понесёт население города. Пешт, с его плотной высокоэтажной каменной застройкой — это мощная крепость. Штурмовать которую нам придется не один день и даже не одну неделю. А каждый день боёв — это тысячи убитых. И ладно бы солдат, хотя и по ним будут плакать жёны и матери… Если мы будем знать, какими силами немцы планируют оборонять город — мы гораздо быстрее завершим его штурм. Таким образом сократив потери — и наши, и противника, и мирных жителей. Поэтому вы должны нам помочь — исключительно из соображений гуманизма и человеколюбия.
Хозяйка дома покачала головой.
— А вы изрядный схоласт, любезный… — И вопросительно посмотрела на капитана.
— Алексей Савушкин. Капитан Савушкин.
— Вы замечательный полемист, капитан Савушкин…Но я никогда не буду помогать большевикам. В какие бы мундиры они ни рядились… Мой муж полагал, что Венгрии надо немедленно замириться с Советами, может быть, даже, по примеру Румынии, перейти на сторону антигитлеровской коалиции — но я никогда не интересовалась политикой. Вы, большевики, сломали тот мир, в котором счастливо и беззаботно жила я, мои сёстры, моя семья — и поэтому вы никогда не станете для меня соотечественниками. Я не буду вам помогать. Никогда. — Тихо, но твёрдо промолвила хозяйка дома.
