— Я понял, — кивнул Савушкин, — венгры не могут слушать вражескую пропаганду — потому что просто её не понимают. Так?
— Совершенно верно. Не понимают, не хотят понимать и не верят, что их армию можно победить. Есть венгерская служба Би-Би-Си, они пытаются что-то донести — но увы… — Гёза замолчал, снизил скорость и, кивнув на какой-то особняк в глубине густо разросшегося сада — промолвил: — Ну вот мы и приехали… Это дом моего отца. Прошу вас, Алексей… — И Гёза, выйдя из машины, церемонно указал на калитку.
Когда они подошли к дому — венгр постучал в окно, причём весьма своеобразно, как будто выбивал морзянку. Услышав такую же морзянку в ответ — едва заметно улыбнулся и, кивнув на дверь, промолвил: — Нас ждут. Прошу!
Савушкин решил было, на всякий случай, достать «парабеллум» — но по зрелому размышлению решил этого не делать. Заранее запугать неведомого собеседника — хорошо и полезно, но не всегда. Да, ситуация непонятная, но вряд ли опасная — подождём, чем вся эта конспирация закончится…
В прихожей, обитой панелями из благородного тиса, их ждал пожилой — во всяком случае, сразу таковым Савушкину показавшийся из-за совершенно седой головы — мужчина в парчовом халате с атласными отворотами, под которым виднелась ослепительно белая батистовая сорочка с золотой запонкой вместо галстука, идеально выглаженные брюки и отполированные до слепящего блеска туфли. Однако, подумал Савушкин, это кого он так ждал при полном параде?
Инженер, церемонно поклонившись, промолвил:
— Знакомьтесь, Алексей, это Самуэли Шандор, мой однокурсник и до марта сего года — владелец «Фёльд эш ипари банк», что на русский переводится как «земельный и промышленный банк». — И, повернувшись к седому, уже по-венгерски произнёс: — Kérem, találkozzon, ő Alexey orosz tiszt, aki segít elhagyni Budapestet…[14]
Седой как-то уж больно активно схватил Савушкина за руку и затряс её — так, как будто жаждал оторвать её от бренного тела капитана. Гёза, увидев это, мягко остановил это рукотрясение и, улыбнувшись Савушкину, промолвил:
— С вашего позволения, мы с Шандором поговорим о наших делах. К сожалению, он совсем не знает русского, мы вынуждены будем вести разговор по-венгерски, но, смею вас уверить, абсолютно в ваших интересах… — Извиняющимся тоном произнёс инженер. И добавил: — Я сделаю вам кофе, и, кажется, в буфете ещё есть печенье.
Следующие четверть часа Гёза и седовласый Шандор что-то бурно обсуждали, судили, рядили, били друг друга по плечам и отрицательно качали головой — в общем, как понял Савушкин, всё это время с удовольствием пивший кофе с сахарным печеньем, активно торговались. Наконец, дискуссия была завершена, и Гёза, пожав своему собеседнику руку, обратился к Савушкину:
