Кровавый Дунай | страница 17

Стоян обнял старика, что-то сбивчиво начал ему говорить, указывая на разведчиков — но дядька решительно пресёк все разговоры и, обратясь к Савушкину, в котором безошибочно признал командира — произнёс:

— Choďte prosím do domu. Porozprávame sa tam. A dáme si raňajky…[6]

Капитан кивнул и бросил своим:

— Идём в хату, погутарим и позавтракаем. Костенко, захвати мешок с консервами…

Когда все разведчики расселись за столом — на котором мановением руки старого Томека, как звали дядю Иржи, появились многочисленные миски с разной снедью, кружки с горячим «кофе» и бутылка сливовицы, которой, как похвастался старик, было уже двадцать лет — дядя капитана Стояна осторожно спросил:

— Kam plánujete ísť ďalej?[7]

Савушкин, отхлебнув дымящегося «кофе» — оказавшегося, понятное дело, напитком из цикория, зато с сахаром и сливками — так же степенно ответил:

— Плануем до Будапешта, але потребуем челн.

Старый Томек кивнул.

— Aký čln potrebujete?[8]

— З мотором. На нас на всех. И полтонны груза. — Савушкин решил не заморачиваться и говорить по-русски. Поймёт, а не поймёт — переспросит… Старик кивнул.

— Понимаем… Ест лодка. З моторем. Два дизел. Два сто конска сила. Обрнены. Два гуфометы. Але… — Тут старик смешался, почесал затылок и добавил, хитро улыбнувшись: — Але в тридесят девяты року му некто одстранил паливове черпадла. Насосы. Мадьяры хцел оправить, але не нашел нахрадне делы… Насосы немам…

Савушкин кивнул.

— Розумем. Але можно поглядать на ту лодку?

Старик кивнул.

— Моцт. Стои ту недалеко, в западакове.

Савушкин переспросил у капитана Стояна:

— В западакове — это где?

Иржи почесал затылок.

— Не вем, як то руштина… Залив? Затока?

Савушкин кивнул, и, повернувшись к старому Томеку, произнёс:

— Тераз можно глянуть?

Томек пожал плечами.

— Пречо не? Подьме!

Через четверть часа они были на берегу Дуная. Затон, в котором стояли полузаброшенные суда, густо порос камышом, пирс, у которого стояли лодки, позеленел от старости — Савушкин с изрядной опаской двинулся по нему вслед за старым Томеком. Они прошли какой-то старый полузатопленный колёсный пароход, пару ветхих парусных лодок — и, наконец, подошли к заброшенной, но уверенно держащейся на плаву лодке — на носу которой Савушкин прочёл название. GIZELLA, значит… Звучит странно для русского уха — но не это главное. Главное другое — куда делись топливные насосы с двух её дизелей?

— Днём! — Решительно бросил Савушкин. И уже мягче добавил: — Володя, ты бы видел этот пирс, который больше на деревенские мостки походит… По нему и днём-то с нашими мешками пройти будет трудновато, а ночью мы все винтовки, патроны и шинели перетопим, это как пить дать… Кстати, куда Томек подался?