Оставаться в этом временном приюте было небезопасно, и я решил вернуться к людям, во-первых, чтобы пристроить Аби и, во-вторых, попытаться расспросить местных о том, где же всё-таки нахожусь. Мои глаза практически адаптировались к яркому свету и уже не слезились. Пожар закончился, дома, стоявшие близко друг к другу, медленно догорали. Слышались горькие завывания женщин и ругань мужчин.
Удивительно, что с того момента, как очнулся в горящем доме, ни разу не усомнился в реальности происходящего. Я шёл прямо к группе галдящих людей, стоявших у пепелища того дома, из которого мне удалось сбежать. Как с ними объясняться? Жестами, что ли? И тут что-то словно звякнуло у меня в голове, я услышал такой знакомый хотя и забытый мной голос: «Просто сосредоточься и вслушайся вчужую речь. Это уже заложено в тебе, надо только постараться и очень захотеть, и всё у тебя получится».
Ну чем я рисковал? Совет был неплохой, и я последовал ему, перед этим в сердцах прикрикнув на Аби: «Да помолчи ты хоть немного, орун!» Он, видимо, решил меня послушаться и притих. Я просто откинул всё мысли о нескончаемых странностях моего положения и прислушался. И, как ни странно, понял ― люди жаловались на постигшее их несчастье уже третий раз за этот оборот солнца, обвиняли друг друга в пожаре, молили богов наказать виновника. Вполне ожидаемые были разговоры в тех-то обстоятельствах.
Я приблизился к ним почти вплотную, но народ продолжал ожесточённо переругиваться и совсем не обращал на меня внимания. «Невидимкой стал, что ли?» ― мысленно возмутился и покашлял, привлекая к себе внимание.
― Здравствуйте! Как поживаете? ― не самое умное начало разговора, ясно же было, что дела у них ни к чёрту, и, вроде, по-русски произнёс, но меня поняли, потому что все разом обернулись на мой голос и посмотрели как-то недобро.
Переминаясь с ноги на ногу и прижимая к себе ребёнка, по их гневным взглядам я догадался, что виновника своих несчастий они уже нашли. А тут ещё Аби решил нарушить мораторий на вопли и показал, что с лёгкими у него всё в порядке. Я сам испугался его мощной «сирены». Чего уж говорить о местных жителях: они дружно отступили от нас, делая руками какие-то, видимо, защитные пассы.
Я попытался выкрутиться, сделав как можно более приветливое лицо.
― Э, не пугайтесь, пожалуйста! Малыш вон из этого дома, я спас его, и с ним всё в порядке! Просто он голодный, может возьмёте его и покормите? — и я протянул Аби молодой женщине, что стояла ближе всего ко мне. Реакция была неадекватной: она взвизгнула: «Хозяин! Спасайтесь!» ― и все дружной толпой бросились от нас в рассыпную. Словно мы с малышом чумные были, ей-богу.
