— Зер гут, герр гауптман! Подошли!
Капитан молча кивнул. И, обернувшись к своему заместителю, набивавшему магазин «парабеллума» — спросил вполголоса:
— Ну что, Володя, страшновато?
Лейтенант вздохнул.
— Боязно, товарищ капитан. Я вот на вас смотрю — и самому себя стыдно. Трус я какой-то, вы и ребята — вон какие бесстрашные…
Савушкин улыбнулся.
— Ты поменьше обращай внимания на внешний вид. Все боятся. Я и сам боюсь. Мне как-то наш комдив, ещё в Сталинграде, сказал — я, говорит, не против, чтоб боялись, я и сам боюсь, мне главное — чтобы дело сделали, а ежели человек смерти не боится — то он либо дурак, либо врун. Так что не дрейфь. Нам всем страшно. Это нормально, главное — свой страх держать в узде и не давать ему тобой овладеть… — Помолчав, спросил: — Ты чего вчера Котлыбу обругал ни за что, ни про что? Он ведь просто доппаёк офицерский принёс?
Лейтенант виновато посмотрел на Савушкина.
— Да из-за доппайка этого и сорвался. — Помолчав и собравшись с духом, продолжил: — Неправильно это. Доппаёк, в смысле. Мы ведь рабоче-крестьянская Красная армия. Армия равенства и братства. А я, когда под Обоянью наша дивизия под немецкие танки попала — назначен был сопровождать офицерскую кухню в тыл. Офицерскую! И доппаёк этот… Неравенство получается! Нечестно… Мы ведь воюем за справедливость во всём мире, а сами… Консервы эти рыбные, печенье, масло… Что бойцы наши о нас, офицерах, думают?
Савушкин пожал плечами.
— Ну, я свой доппаёк на общий стол выкладываю, да и ты, я смотрю, так же делаешь…
— Да не о нас речь! Я в принципе! Неравенство у нас, в нашей рабоче-крестьянской армии! А неравенство порождает несправедливость… Нельзя это! Мы должны пример для всего угнетенного человечества показывать, а у нас — офицерские кухни… А у немцев, как тот обер-фельдфебель говорил, которого мы под Смолевичами взяли, повар — даже генералы с солдатской кухни питаются. Нет у них офицерских кухонь! И доппайков нет!
Савушкин помолчал, а затем ответил вполголоса:
— Вот что, Володя. Давай-ка мы эту тему закроем. Раз командование решило, что офицерам надлежит выдавать полевой доппаёк — значит, будем его получать. И деньги, что нам финотдел начисляет — получать. Справедливо это или нет — давай уж после войны решим, хорошо?
— Ещё до конца войны дожить надо… — с сомнением протянул лейтенант.
— Доживём! Знаешь, куда нас сегодня планируют забросить?
Котёночкин пожал плечами.
— Судя по сводкам — куда-нибудь за Нёман…
