До сих пор Мазириану везло — все время, что он пробыл в Катакомбах, его не покидала удача. Его это даже начало тревожить ибо трудно не стать суеверным в Запретных Мирах. Не отвернется ли от него фортуна, не покинет ли везение в тот единственный миг, когда будет решаться все?..
Усердные кентавры точно выполнили его приказ — отыскали и лук с толстенным пучком стрел, и медный котел, и даже комок желтой серы. Волшебник наложил заклятье на стрелы вместе с подобранным им чуть раньше копьем, а в котле сварил немного зелья скорости, от которого все движения делаются вдвое быстрее; правда, ненадолго. Зелья получилось совсем чуть-чуть, всего глотка на четыре, так что Мазириан только напоил своего верхового единорога и глотнул сам, а остаток разлил в две склянки. Но пока он старался двигаться помедленнее — двойная скорость очень изматывала, а он берег силы.
Но главное — удалось найти ключ от двери! Войдя в одну из крипт Катакомб, волшебник лицом к лицу столкнулся с двумя гоблинами — маленькими, в половину человеческого роста, но совершенно обезумевшими от ярости. Он заколол обоих зачарованным копьем и снял с пояса одного из них огромный бронзовый ключ. А теперь нашелся и замок к нему.
Кентавр, сжимавший ключ в своей странно тонкой и слабой для такого роста руке, приготовился отпереть дверь, распахнуть ее — и удирать без оглядки. А Мазириан верхом на единороге занес копье — его уже охватил азарт, предвкушение битвы.
Удивительно, но замок не заржавел и, кажется, даже не запылился. Лязгнув, он повис на одной дужке. Кентавр, напрягая мускулы, распахнул тяжелую дверь — затхлой могильной гнилью и сухостью пахнуло оттуда. Верховой единорог Мазириана, прекрасное животное, управляемое не шпорами и не уздечкой, а приказом воли волшебника, наконец-то рванулся вперед со всей скоростью, какую позволяли его сильные ноги и волшебное зелье. Казалось, время остановилось, кентавры застыли в нелепых позах, как статуи, сотворенные неумелым скульптором. Живой вихрь ворвался в Проклятый Склеп.
Если снаружи, в коридорах Катакомб, был вечный полумрак, то здесь, в склепе, царила темнота. Его слегка освещало неотвязное тускло-желтое свечение стен снаружи; но стены Проклятого Склепа не светились. Казалось, что сама первозданная Тьма присутствует здесь — что-то невидимое, всеобъемлющее, очень древнее и очень злобное. В дальнем углу склепа угадывались очертания огромного сундука. А перед сундуком замерли две черные тени.
