Глава XV. О новом хозяине Тома и о многом другом
Скажем несколько слов о людях, с которыми наш скромный герой столкнулся теперь на своем жизненном пути.
Огюстен Сен-Клер был сыном богатого луизианского плантатора. Его отец и дядя, очень похожие друг на друга и темпераментом и складом характера, покинули свою родину, Канаду, и поселились один на прекрасной ферме в Вермонте, другой на большой плантации в Луизиане. Мать Огюстена, семья которой эмигрировала в Луизиану еще в те времена, когда этот штат только заселялся, была француженка — гугенотка. Она родила мужу двоих сыновей. Огюстена, унаследовавшего от матери слабое здоровье, еще мальчиком послали, по настоянию врачей, в Вермонт, к дяде, в надежде, что тамошний климат пойдет ему на пользу.
В детстве он отличался чрезмерной чувствительностью, свойственной скорее девочкам, чем представителям более выносливой половины рода человеческого. Но с годами на детской нежной душе наросла твердая кора мужественности, и мало кто знал, насколько нежна и податлива сердцевина у этого молодого деревца. Огюстен был одаренный юноша, хотя тяготел он больше ко всему идеальному и прекрасному, чураясь деловой стороны жизни, что, собственно, и не удивительно при таких задатках. Вскоре после окончания колледжа он всем своим существом отдался романтической страсти. Пробил его час — тот самый час, который наступает в нашей жизни не больше одного раза. На его горизонте взошла звезда — та самая звезда, что чаще всего восходит напрасно и кажется потом каким-то сновидением. Напрасен был ее восход и для Огюстена. Оставив в стороне метафоры, скажем прямо, что в одном из Северных штатов молодой Сен-Клер встретил и полюбил красивую, умную девушку, обручился с ней и, вернувшись домой, занялся приготовлением к свадьбе. И вдруг его письма к любимой пришли обратно с короткой припиской ее опекуна, сообщающего ему, что не успеют эти письма дойти по адресу, как его невеста станет женой другого. Уязвленный чуть ли не до потери рассудка, Огюстен тщетно пытался — как пытались многие до него — отчаянным усилием воли вырвать любовь из своего сердца. Гордость не позволяла ему умолять, добиваться объяснений, — и он окунулся с головой в водоворот светской жизни, а через две недели после рокового письма стал женихом царицы балов того сезона. Приготовления к свадьбе были закончены быстро, и Огюстен ввел в дом жену с прекрасной фигурой, с большими карими глазами и со ста тысячами приданого. И, разумеется, все считали его счастливцем.
