Не могу поверить, что ты сбежал.
Миа сказала, что вам нужно поговорить. Я бы остался, если бы ты этого хотела.
Я смотрю на телефон, как будто он объяснит, почему мужчины так глупы, и решаю не отвечать ему. Бросаю его на тумбочку и натягиваю одеяло на голову. Солнце только садится, но я чувствую себя истощенной. Я сплю, пока что-то не будит меня…шепот у моего лица… руки на голове. Мои глаза открываются, и я быстро поднимаюсь.
— Это я.
Я задыхаюсь и смотрю на Оливера рядом со мной.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу, глядя в приоткрытую дверь. — Где Вик?
Он пожимает плечом и кладет палец на мои губы, чтобы заставить меня замолчать.
— Он уже отключился. Я могу остаться?
Я нахмурилась.
— Что случилось с твоей кроватью?
— Тебя в ней нет.
Я отодвигаюсь от него, так как мое сердце гремит.
— Я даже не видела твоей кровати.
— А хотела бы? — спрашивает он, понижая свой голос.
— Перестань так на меня смотреть.
— Как, милая Элли? — спрашивает он, пытаясь скрыть улыбку.
— Как будто хочешь меня съесть целиком.
— Никогда не думала, что я хочу это сделать? — Он приближается, и я задерживаю дыхание. — Без глупостей сегодня. Я обещаю. Слово скаута.
— Ты никогда не был Бойскаутом.
Он усмехается.
— Хорошо, но я обещаю, что ничего не буду делать. Я просто хочу быть с тобой сегодня.
— В последний раз, когда ты это говорил…
— Я был идиотом.
Я закрываю глаза.
— Что насчет моего брата?
— Что насчет него?
— Что, если он придет сюда и увидит тебя?
Рука Оливера сжимает мою талию, и он тянет меня к себе, сталкиваясь носами.
— Чтобы ты хотела, я сделал, если он увидит?
— Я не знаю, — прошептала я, и мое дыхание сковал его темный взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я сказал ему, что ты все, о чем я думаю? — спрашивает он шепотом. Я качаю головой, и наши носы соприкасаются. Я не готова к тому, чтобы Виктор узнал об этом.
— Скажи мне, почему ты хотела, чтобы я остался.
— Потому что мы не закончили с нашим дружеским свиданием.
Оливер усмехнулся.
— После этого дружеского свидания мне пришлось вернуться домой и принять самый долгий душ в моей жизни.
— Мне тоже, — говорю я шепотом, щеки горят, когда я смотрю на него сквозь ресницы. Его лицо становится совершенно серьезным, и он стонет.
— Боже, Элли, зачем ты мне это сказала?
Я смеюсь.
— О чем? Что я трогала себя, думая о тебе?
Его глаза немного прикрылись.
— Если ты хочешь, чтобы я сдержал слово, нам нужно прекратить этот разговор.
— Ладно, — я усмехаюсь и поворачиваюсь спиной к его груди. Он прижимает меня к себе.
