Я падаю на пол и обхватываю голову руками. Я ничего не могу утаить. Я плачу, как ребенок. Мы были гораздо больше, чем просто друзьями. И “команда” -тоже неподходящее слово. Это сильнее, чем это. Это…
Это вертится у меня на кончике языка…
Наконец, слово проскальзывает в мое сознание. Это должно было подождать, пока я не перестану пытаться проникнуть внутрь.
Экипаж. Мы были командой. И я-все, что осталось.
Это космический корабль. Теперь я это знаю. Я не знаю, откуда у него гравитация, но это космический корабль.
Все начинает становиться на свои места. Мы не были больны. Мы находились в анабиозе.
Но эти кровати-не волшебные “морозильные камеры”, как в фильмах. Здесь нет никаких специальных технологий. Я думаю, что мы были в медикаментозной коме. Трубки для кормления, капельницы, постоянная медицинская помощь. Все, что нужно телу. Эти руки, вероятно, меняли простыни, вращали нас, чтобы предотвратить пролежни, и делали все другие вещи, которые обычно делают медсестры отделения интенсивной терапии.
И мы поддерживали себя в форме. Электроды по всему телу стимулируют движение мышц. Много упражнений.
Но, в конце концов, комы опасны. Чрезвычайно опасно. Только я выжил, и мой мозг превратился в груду кашицы.
Я подхожу к женщине. Я действительно чувствую себя лучше, глядя на нее. Может быть, это чувство завершенности, а может быть, это просто спокойствие, которое приходит после плача.
К мумии не прикреплены трубки. Вообще никакого оборудования для мониторинга. В ее кожистом запястье есть маленькая дырочка. Наверное, там была капельница, когда она умерла. Так что дыра так и не зажила.
Компьютер, должно быть, удалил все, когда она умерла. Не тратьте впустую, не хотите, я думаю. Нет смысла использовать ресурсы на мертвых людях. Больше для выживших.
Другими словами, больше для меня.
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. Я должен быть спокоен. Я должен ясно мыслить. Тогда я многое вспомнил—свою команду, некоторые аспекты их личности, то, что я нахожусь на космическом корабле (я буду волноваться об этом позже). Дело в том, что я получаю больше воспоминаний, и они приходят, когда я хочу их, а не через случайные промежутки времени. Я хочу сосредоточиться на этом, но печаль так сильна.
“Ешь", - говорит компьютер.
Панель в центре потолка открывается, и оттуда выпадает пищевая трубка. Одна из рук робота ловит его и кладет на мою кровать. На этикетке написано: ДЕНЬ 1—ПРИЕМ ПИЩИ 2.
Я не в настроении есть, но мой желудок урчит, как только я вижу трубку. Каким бы ни было мое психическое состояние, у моего тела есть потребности.
