. Некоторые исследователи и вовсе говорили о полном отождествлении кочевника с родовой территорией и об органической включенности общины в местный биоценоз
[96]. Удивительно то, как это казахские ученые не дошли до утверждения, что казахи росли в степи, как трава, — такой вывод вполне напрашивается.
Из этого можно было сделать вывод, что бай, у которого было много скота, этими экологическими условиями принуждался к тому, чтобы делить свое стадо на части, наделять скотом своих бедных и неимущих сородичей и таким образом выступать, вольно и принудительно, аульным благодетелем. Этого же требовали родовые обычаи, столь любовно описанные современными казахскими исследователями. Таким образом, никакого бая, в сущности, и не было, а был род кочевников, которым управляли почитаемые старейшины.
Мне также не удалось избежать влияния этого представления в своей предыдущей работе, поскольку в ней я руководствовался в основном казахской литературой. Это во многом было вынужденным подходом, поскольку в литературе 1920-х и 1930-х годов вообще о баях было сказано очень скупо, неясно и без особых подробностей. В материалах, например, в материалах экспедиционного обследования Туркестанского оргбюро Крайкома РКП(б) казахских аулов в Аулиэ-атинском уезде Сырдарьинской губернии в 1924 году[97], лишь перечислялись категории баев, почти без социально-экономической характеристики. Или вот как тов. Голощекин определял баев:
«1. Представитель старой полуфеодальной знати.
2. Крупный скототорговец и скотовладелец.
3. Представитель эксплуататорского аульного хозяйства».
По его данным, в Казахстане насчитывалось около 3 тысяч баев[98]. Все это замечательно, но конкретных сведений о казахском байстве не дает. Тов. Голощекин и другие товарищи в Казкрайкоме, определяя байство как аульного эксплуататора и своего главного классового врага в ауле, конечно, знали, что под этим подразумевается. Но нам оставили замок без ключа, почему-то не пожелав всего этого объяснить и растолковать. Это обстоятельство усиливалось тем, что не имелось детальных сведений по казахскому кочевому хозяйству и социально-экономическим отношениям в казахском ауле. «Кочевое хозяйство до сих пор до такой степени terra incognita, что даже трудно познакомиться с ним по литературе», — писал В. А. Остафьев[99]. Судя по всему, в КАССР казахов почти не изучали, во всяком случае, детального описания их хозяйства так и не появилось. Более или менее детальные описания появились лишь в 1980-х и 1990-х годах
