Но Марин уже выработала план и готова без колебаний приступить к его осуществлению. Инстинкт требует, чтобы она подняла телефонную трубку, не обращая внимания на предостережения Раджа, и позвонила родителям, чтобы условиться о времени встречи.
— Я уже пробовала ее уговорить.
— Но я еще не пробовал.
Радж не говорит, что Джия скорее готова довериться ему, а не Марин, но она понимает намек. Ее охватывают обида и негодование. Марин требуется всего лишь одна минута, чтобы подавить чувства и сосредоточиться на своей цели, а не на способе ее достижения.
— Хорошо. Если она не скажет и тебе, тогда мы сможем предпринять следующие шаги.
— Это ведь не соревнование, Марин, — спокойно говорит Радж, глядя на нее.
— Нет, — соглашается она. — Это жизнь нашей дочери.
Они пытаются работать, но вместо этого бродят по дому, ища, на что бы отвлечься. Обычный пятиминутный душ Марин растягивается на двадцать минут. Она медлит под горячими струями, желая, чтобы вода смыла с нее боль, прочно угнездившуюся в сердце. Прислонившись к теплому кафелю, Марин отрешенно смотрит на мыльные пузыри, стекающие в водосток и исчезающие в нем. Она тянется за шампунем и вспоминает, что уже вымыла волосы. Она крутит ручки душа, чтобы увеличить напор горячей воды, и радуется, когда вода обжигает ее. Потом она включает холодную воду и подставляет тело под ледяные струи. Она терпит: самоистязание приносит ей облегчение. Она думает о том, испытывала ли Джия такую же боль, когда ее мучили. Молил ли ее разум о прекращении пытки, когда тело подвергалось физической боли? А может быть, она — дочь своей матери и молча терпела побои? Марин поворачивается лицом к кафельной стенке и бьется о нее головой, стараясь вызвать слезы.
— Марин? — Радж заглядывает в ванную. — Джия вот-вот вернется из школы.
— Уже выхожу.
Марин быстро одевается. Вместо делового костюма она натягивает футболку и джинсы. Зачесав назад и заколов влажные волосы, сунув ноги в легкие кожаные тапочки, она торопливо сходит вниз.
Джия приходит домой вовремя. Ее рюкзак небрежно закинут за спину, она машет рукой друзьям, оставшимся в отъезжающей машине. Радж открывает дверь, прежде чем она успевает вставить ключ в скважину.
— Папа! — увидев его, Джия расплывается в улыбке. — Ты напугал меня.
— Привет, бети, — он берет у нее рюкзак и ставит его на пол в прихожей.
Джия замечает Марин, ждущую тут же, в прихожей. И отец, и мать пристально смотрят на нее.
Джия нервно сглатывает слюну, ее лицо каменеет.
