— Он же мой дедушка! — Джия перебирает складки юбки. — Я не хочу потерять его.
Он — единственный дед, которого Джия хорошо знает. Родители Раджа живут в Индии. Когда он приехал в Штаты, чтобы учиться в университете, его родители остались на родине, надеясь, что сын вернется после окончания университета. Когда же он вместо этого женился, они стали ежегодно навещать его. Какое-то время они подумывали, не переехать ли им тоже в Штаты, но отказались от этой идеи из-за преклонного возраста.
— С ним все хорошо? — спрашивает Джия.
— Все без перемен, — отвечает Марин. Покончив с предисловиями, она произносит: — Вчера мне в офис позвонила директор твоей школы.
— Зачем? — Джия бледнеет. — У меня отличные оценки.
— Я знаю, — Марин аккуратно выбирает слова. Сила, которая обычно приводит ее к победе, сейчас бесполезна. — Она звонила из-за тебя.
Марин проверяет, закрыта ли дверь. Она не хочет, чтобы их подслушала домработница.
— Сними-ка рубашку.
— Что?! — судя по изумлению Джии, она ожидала услышать все что угодно, кроме этого, и не может поверить в происходящее. — И не подумаю! Не подходи ко мне!
— Сними рубашку сию минуту! — яростно рявкает Марин, завидев в глазах дочери страх и недоверие, которого она, мать, ничем не заслужила. Затем наступает тишина. Марин прислушивается к их дыханию, своему собственному и Джии. Они с вызовом смотрят друг другу в глаза, и это противостояние может привести к непредсказуемому финалу. Но Марин устала от ожидания, от собственной неуверенности.
— Ты хочешь обыскать меня? — Джия делает шаг к закрытой двери. — Ты что, думаешь, у меня там наркотики или еще что-нибудь такое?
Марин хотела бы, что бы это были наркотики, а не побои. Возможно, что директриса ошиблась. Разумеется, преподавательница физкультуры преувеличила увиденное. Очень похоже, что она перепутала учениц. Возможно, так и есть: ведь дочь Марин не могла подвергнуться насилию! Марин сделала все, чтобы оно навсегда осталось в прошлом. Джия должна достичь звезд, а не ползать по земле.
— Пожалуйста, не спорь со мной, — говорит Марин.
— Я не спорю, — отвечает Джия. — Я только не хочу снимать рубашку, — она говорит решительно. Джия уверена в себе, оттого что привыкла получать от жизни самое лучшее. И неважно, что материальный комфорт ей обеспечивали Марин и Радж. Скульптура создана, и теперь скульптору остается лишь любоваться своим творением. — Ты не имеешь права указывать мне, что я должна делать.
