Четыре месяца Шлихтеры и Волкенштейн работают в санитарном отряде в Хорольском, Лохвицком, Лубенском и ряде других уездов Полтавской губернии под руководством доктора Маньковского. Но вести революционную пропаганду на селе Александру не удавалось. Урядник Иван Жила буквально наступал ему на пятки, пресекал любые попытки поговорить с крестьянами.
…Ночь казалась короткой, когда расставались подружившиеся и проверившие друг друга в сложнейших условиях борьбы с эпидемией Шлихтеры, Волкенштейн и Маньковский. Придется ли им еще когда-нибудь встретиться на жизненном и революционном пути? Но самое смешное оказалось утром, когда их, одетых по-дорожному, с чемоданами и узлами, пришел провожать… урядник Иван Жила. Он был в расстроенных чувствах и часто смахивал слезу, бегущую по сиреневому носу.
— Для меня хуже смерти расставание с хорошими людьми, — всхлипывал он. — До новой встречи, многоуважаемый Александр Григорьевич, до приятного свиданьица, Евгения Самойловна. Приведет бог встретиться, я вам такую житуху создам — закачаетесь!
— Упаси меня господь от таких друзей, — смеялся Шлихтер.
В живописном городке Златополе Киевской губернии, на реке Великая Высь, при мужской гимназии Евгения Самойловна Лувищук держит экзамен на звапие домашней учительницы. Скоро ее квартира превращается в место собраний. Тут, около нее и Шлихтера, создалась подпольная группа из нескольких гимназистов старших классов. Александр с присущими ему пылом и неутомимостью ведет среди них социал-демократическую пропаганду.
— Тебе не кажется, Сашко, что за нами начинается слежка? — спросила однажды Евгения.
— Ты преувеличиваешь нашу роль в истории, — засмеялся Александр. — Во всяком случае, что бы там ни случилось, мы обязаны подготовить до нашего отъезда в университет в Берн хороших пропагандистов. И мне кажется, среди кружковцев есть очень способные. В частности, гимназист Розум!
А в Киев, к самому генерал-майору Новицкому, летели депеши…
— Читайте, что там еще? — пробубнил, почти не открывая рта, жандарм. — Скука у вас сегодня смертная!
— А я, ваше превосходительство, самый, как говорят на Подоле, цимес оставил на закуску, — сказал, складываясь почти пополам, подполковник Евецкий. — Смею вам напомнить, что студенты из Берна Шлихтеры после завершения работы в противохолерном отряде врачей Маньковского и Волкенштейна — под наблюдением урядника Ивана Жилы, о каждом знакомстве которых последний добросовестно докладывал…
