— Ишь, чистый соловей!
— А ты не балабонь, дай дослушать.
— Чего слушать? Знамо дело, куда гнет…
— Заместо армии — тебе бы вольницу. А в сражение — чтобы другие!
— Вот-вот, в самую, как говорится, яблочку! Этот боров толкает всех нас заместо себя в пекло. Сам-то, видишь, по тылам разъезжает, а других гонит на фронт. А не пойдешь, он тебе такие права покажет — пулю в башку. Говорят, из самой Калуги прилетел энтот соловей, где всех солдат — под расстрел!..
Гвалт, шум, выкрики словно отрезало — ломкая, как тонкий ледок, что на лужах под сапогом, установилась хрусткая тишина.
Но недолго держалась — тут же взорвалась вскриком:
— Ну-ка, говори, комиссар, то правда или нет — про Калугу?
Эсеровский комиссар, что стоял на возвышении — несколько бочек стоймя и на них настил из досок, побагровел, и мешки под глазами еще сильнее набухли. Рука рванулась вперед, вторая зашарила по воротнику кителя. Но голос взвился натренированно высоко:
— Да, я комиссар Временного правительства по Западному фронту Галин, член партии социалистов-революционеров, только что прибыл к вам из города Калуги. И я уполномочен вашими братьями, солдатами двадцать шестой пехотной бригады, передать вам, солдатам двадцать третьей, братский революционный привет! Движимые высоким чувством долга… они все, как один… на защиту отечества!
Фраза вышла в конце комканой, рваной, потому что строй вновь зашумел.
Фокин и Виноградов вместе с членами полковых комитетов бригады были всего в нескольких шагах от помоста. Подойти и вскарабкаться на настил не составляло труда: рядом с ними, оттирая наиболее настырных, стояли, образуя своеобразный человеческий коридор, солдаты пулеметной роты.
Бравые рослые парни, сцепившись руками, колыхались еле заметно взад и вперед, но держали порядок.
Сто пятьдесят шестой полк был новичком в гарнизоне, поскольку прибыл в начале сентября из Ельни. Можно сказать, «свежий ветерок корниловщины» почти не коснулся его в той мере, как остальные брянские полки. Полк в самые тревожные дни был на марше. Но и в нем чувствовался революционный подъем. Это понял Игнат, когда выступал на полковом митинге, рассказывая о победе большевиков в Брянском и Бежицком Советах. Но поймут ли сейчас новички, кто и зачем агитирует их с трибуны?
Всего несколькими словами Игнат мог показать опасность коварной ловушки, которую расставляет им комиссар Галин. Слова уже стройно складывались в голове, уголки губ дернулись. Но он тут же смирил себя, поняв, что лучше будет, если сами они, солдаты, разберутся в происходящем без подсказки, без толчка извне.
