— Нет, батя, — возразил Шура, — знаем, куда править — не под обрыв, а на самую вершину. Революция еще не завершилась — народ должен взять власть.
— Чем взять — горлопанством? Вон намедни в твоем крановом собралось тысяч десять рабочих и перед всем миром вы с Ухановым сцепились не на жизнь, а на смерть. А по какому поводу у вас с ним раздрай? И ты, и он вроде за народ, за свободу. Только чешете языками впустую и остановиться не можете, поскольку рты вам перестали затыкать…
Хмыкнул, крутанул головой, вспомнив, как Шура на том митинге выкрикнул: «А ну, кто за нас, большевиков, выходи налево, кто с меньшевиками и прочими — направо…» Рядом с Шурой осталась маленькая кучка… Так, по команде, власть не создашь — один налево, другой направо. Власть сама должна за народ стоять, все ему дать, тогда народ эту власть без всяких команд поддержит.
— Говоришь, все народу дать? — отозвался Шура. — Много тебе прежняя-то власть дала. Часы, что ли, из рук самого Николашки?
— Часы не трожь — они трудом произведены и мне за мой труд дарены.
Все в семье знали черную луковицу фирмы «Павел Буре» с памятной надписью, выгравированной на крышке: «За усердное служение Его Императорскому Величеству и Российскому Престолу, за блистательное мастерство. 1915 год». Часы эти обер-мастеру Николаю Федоровичу Медведеву царь вручил здесь, в Бежице, на Брянском заводе, два года назад.
В самом начале июня 1915 года все в заводском поселке пришло в движение: меняли на уличных столбах фонари, красили заборы и палисадники, а у главных проходных в одну ночь выстроили арку, на вершине которой укрепили металлического двуглавого орла и царский знак в виде буквы «Н».
Мгновенно всю Бежицу облетел слух: пожалует сам собственной персоной!
Накануне журнал «Нива» и столичные газеты печатали сообщения и снимки, рассказывающие о посещении его императорским величеством ведущих петербургских заводов. Не было у Шуры и его друзей-большевиков сомнений, что царь и свита встречаются с рабочими для того, чтобы еще усерднее поставлялись фронту оружие, снаряды, мины, винтовки и патроны.
В те дни слышал Митя от брата, что не очень успешно идут у правительства дела. Иначе не стал бы Николай Второй, который 9 января 1905 года расстрелял мирную демонстрацию рабочих, ласково протягивать им монаршую руку и вручать именные дары. Но, видно, к лету совсем уж худо обернулось с военными успехами, если царь, вслед за столичными предприятиями, решил навестить завод вроде бы совсем в глухой провинции.
