Ехать с Григорием Панковым от его дома в Новой слободе всего ничего — мимо арсенала, затем вдоль арсенальских складов по-над Десной, проскочить дамбу — и на месте.
Но вот это-то и есть самый открытый и самый страшный отрезок пути, которого опасаются многие горожане и особенно приезжие. Из привокзальной слободы железнодорожники со смены и на смену предпочитают ходить гурьбой, прибывающие на вокзал в поздние часы коротают время до рассвета в зале ожидания на мешках и баулах.
Григорий взбил сено в розвальнях, опустил уши заячьей шапки, заправски, как кучер, прихлопнул в рукавицы:
— Залезай и поехали. Да ноги укрой тулупом — хотя бы для такой поездки штиблеты на валенки заменил… Ну, трогай!
Уханов лихорадочно оглянулся по сторонам: неужто Пайков решился вдвоем в такую опасную дорогу? Однако, не желая показать, что обеспокоен, похлопал себя по внутреннему карману пальто:
— В случае какой нежданной встречи — у меня браунинг.
— Выходит, против беззакония — беззаконием? — хмыкнул в ответ Панков. — А закон для всех один: кому не положено иметь оружие, сдай его.
— А если безоружного — на прицел? — не сдержался Уханов. — Вот мы с тобой вдвоем едем — и никакой гарантии, что на нас не нападут.
— Н-да, — взмахнул над головой вожжами, понукая лошадь, Григорий. — Знаешь, Аким, как весной токует глухарь в лесу? Распушит перья веером и заведет свою песню, ничего не замечая вокруг. Так и у нас сейчас, куда ей глянешь, та же песня: «Рабочий класс не в состоянии… Власть бессильна!..» А поглядеть по сторонам не хотят. Тогда ведь надо свой брачный наряд сымать, в будни обращаться и все как есть увидать. А ведь брачный наряд скидывать в самую нору — кончился медовый месяц!..
Когда Григорий начал о глухаре, Уханов скосил взгляд назад и увидел, как за ними на расстоянии двигались четверо конных красногвардейцев.
Не мог же в самом деле председатель уездного Совнаркома, большевистский комиссар Панков ехать ночным городом да еще встречать руководителя Орловского губернского комитета РСДРП (б) без вооруженной охраны! Какая это была бы большевистская власть, если бы себя не умела оградить?
Однако присказка о глухаре была неспроста — раз существует Советская власть, только она одна и должна отныне выполнять все функции, и не дело каждого выступать поперек ее со своими законами.
И совсем для полной ясности: за нарушение законов власти — на одну доску с бандитами.
И уж куда яснее: медовый месяц — это ведь время пребывания у власти меньшевиков и эсеров вместе с Временным правительством, которое-де окончилось после 25 октября. Так что брачный наряд — долой! А с ним и браунинги и винтовочки с пулеметами сдать комиссарам новой рабоче-крестьянской власти.
