Присутствующие шокировано внимал непоследовательности и противоречивости суждений особы с безупречной репутацией — весьма витиеватый пассаж!
Эксцессоры удалились из зала в совещательную комнату, где пребывали в тяжких раздумьях и жарких спорах полдня.
Из оглашённого вечером резюме вытекало, что вестники Фемиды в конце концов расценили выходку Загорцева в качестве деликта, имеющего публичную значимость, а не как малозначительный приватный казус. Оступившемуся объявлялся выговор, а сверх того ему запрещалось приближаться к матроне Юне ближе, чем на десять официальных зон общения. Общественная мера воздействия и ограничение автоматически отменялись по истечении года, при условии примерного поведения Загорцева.
Так Роман поставил себя «на одну доску» со сквернословом Тверизовским.
1
Роман ждал гостя. На горизонте его приключений вот-вот должен был появиться новый персонаж. Дело заключалось в том, что, благодаря посредничеству куратора Бола, Загорцев установил-таки заочный контакт с зелянином «номер три» — Акакием Талалаевичем Фомкиным. Предварительно соотечественники созвонились, и с минуту на минуту имперянин Фомкин должен был пожаловать в жилище Загорцева.
Наконец раздался звуковой сигнал. Хозяин поспешил в прихожую и распахнул входную дверь квартиры …
…Фомкин оказался высоченным и худющим мыслелобом преклонных лет с красными воспалёнными глазами и рыжей бородкой. Он ежесекундно вздрагивал и оглядывался с таким видом, словно за ним гнался палач с топором. Если бы не последнее обстоятельство, выдававшее странную пугливость, да не крайняя худоба, Фомкин вполне сошёл бы за Джорджа Бернарда Шоу. А так получался натуральный дистрофический типаж с патологическими замашками.
После насторожённых общепринятых фраз знакомства земляки разместились в зале, и Загорцев лаконично поведал рыжебородому фабулу собственной жизни.
— …Вот и вся незамысловатая моя стезя, — завершил он изложение биографии. — Пардон, а вы чем болели в прошлой жизни, Акакий Талалаевич? — поинтересовался в свою очередь Роман.
— Да ни чем я не болел, — тревожно озирался его сосед по сторонам. — Я безнадёжно здоров. Неизлечимо здоров я.
— Тогда извините, — исправился хозяин. — Стереотип мышления подвёл: ведь меня достал ретро-вирус…Борис Абрамович также страдал хронически. Да и Бол рассказывал про экспедицию таутиканцев на Зелёнку, когда спасли анабиозников…Вот я про вас и подумал…
— Здоров, как бык, — заявил худющий, как велосипед, новый знакомый.
