- Да где они там знают много! - сказал я тоже со злостью. - Там насчет знаний-то... конь не валялся.
- Да вон по сколь годов учатся!
- Ну и что? Как учатся, так и знают. Для знаний, что ли, учатся-то?
- Ну да, в колхозе-то неохота работать, - согласилась старушка. - Господи, господи... Вот жизнь пошла! Лишь ба день урвать, а там хоть трава не расти.
Мы долго молчали. Старушка ушла в свои думы, они пригнули ее ниже к земле, спина сделалась совсем покатой; она не шевелилась, только голова все покачивалась и покачивалась.
Опять где-то звякнул колокол. Старушка подняла голову, посмотрела в дальний конец кладбища, где стояла в деревьях маленькая заброшенная церковка, сказала негромко:
- Сорванцы.
- Ребятишки, что ли?
- Да ну, лазиют там... Пойду палкой попру, - старушка поднялась, посмотрела на меня. - Ты один-то не сиди тут больше, а то мне как-то... все думать буду: сидит кто-то возле моей могилки. Не надо.
- Нет, я тоже пойду. Хватит.
- Ага. А то все как-то думается... - вроде извиняясь, еще сказала старушка. И пошла по дорожке, совсем маленькая, опираясь на свою палочку. А шла все же податливо, скоро. Я посмотрел ей вслед и пошел своей дорогой.
