Она мечтала стать актрисой, которую видят миллионы. Жаждала поклонения и восторгов. Гитлер подарил ей кинокамеру с 16 миллиметровой цветной пленкой, вот откуда цветные съемки Бергхофа.
Шляпы, сумочки и обувь ей шили во Флоренции. Она носила только шелковое белье ручной работы — на каждой вещице ее монограмма. Платья заказывала в Берлине — ей сшили сотни платьев, блузок и жакетов, в том числе меховых. Внимательно следила за модой и требовала, чтобы у портных были новые раскройки. Одев вещь несколько раз, отдавала родственникам или прислуге. Она часто переодевалась, чтобы убить время.
Дабы доставить фюреру удовольствие, носила баварскую национальную одежду с обязательной белой блузкой. Баварский диалект, привычки и традиции — это то, к чему он привык, хотя родился и вырос в Австрии.
Постепенно все хозяйство поступило под ее опеку. Некоторое время шла борьба Евы с сестрой Гитлера Ангелой Раубаль. Они жили как кошка с собакой. Фюрер сделал выбор в пользу любовницы. Сестру он никогда не любил.
Когда Ангела Раубаль покинула Бергхоф, Ева получила три комнаты рядом с апартаментами Гитлера. В ее спальне стояла большая двуспальная кровать. Из ванной комнаты Гитлер через небольшую гардеробную мог пройти в спальню Евы.
Ходили слухи, что Ева забеременела и то ли родила тайно, то ли сделала аборт. На многих снимках она раздета. Исследователи изучали эти снимки с лупой в руках. Но ничего не обнаружили, а ведь она снималась постоянно. Так что все истории о тайной беременности и внебрачном ребенке от Гитлера можно забыть.
Семья Евы Браун наслаждалась близостью к фюреру. У Евы были две сестры — Ильза и Гретль, обе старше ее. Даже в военные годы они имели возможность развлекаться. Отцу, Фрицу Брауну, вручили партбилет с маленьким номером, что было важно и почетно, поскольку ценилось время присоединения к нацистам. Мать Фанни гордо говорила: — Мы — часть семьи фюрера.
У Евы Браун было одно огорчение. О ее существовании никто не должен был знать. Гитлер следил за тем, чтобы их не видели вместе, и чтобы никто ничего не заподозрил. На людях они не садились рядом. Если по случайности они оказывались на снимке вместе, ставился штамп «не для печати». Ни одна газета не могла нарушить этот запрет.
В Бергхофе и другие нацистские бонзы наслаждались жизнью. Тон задавали жены министра авиации Геринга и министра пропаганды Геббельса. Садовник приносил дамам свежие цветы. Эмма Геринг гордилась тем, что ей цветы приносят каждый день, а Еве Браун — через день. Сама атмосфера была пропитана эротикой. Вокруг так много молодых секретарш, телефонисток, поварих и официанток.
