Аско тщательно осмотрел место, делая пометки в тетради. Маркканен запретил фотографировать, потому что хотел свести к минимуму число свидетельств расследования в электронной, то есть легко распространяемой форме. Аско начал с самого важного и ощупал поверхности сундука. Он не нашел больше никаких гравировок, кроме ранее обнаруженной фразы на иврите про трех мудрецов и Корону. Затем Аско обследовал дно ямы и ее края, но и тут не нашел ничего, что дополнило бы их с Даниэлем выводы, сделанные ранее. Теперь он и сам смог рассмотреть следы зубила, подтверждающие, что тоннель в скале был прорублен снизу, как и говорил Даниэль. Вход в тоннель, уходящий в сторону Центрального банка, был прямо у него под ногами, но расчищать его было бы слишком трудоемким делом. Впрочем, это, по-видимому, и не входило в задачи тех, кто выкопал яму. Поэтому он решил предоставить Маркканену решать судьбу раскопа и строительного вагончика над ним.
Затем Аско с помощниками переместились в здание Гауптвахты: теперь уже официально, так как Маркканен не видел больше причин соблюдать при расследовании прежнюю осторожность, ведь Ежа с его компаньонами это место больше не интересовало и было понятно, что здесь проводились незаконные раскопки. Так что комиссар устроил им пропуск в пятую по счету камеру со стороны улицы.
На работы в подвале камеры ушло два дня: полицейские откопали пустой серебряный сундук с сохранившейся крышкой. Прежде чем открыть его, Аско тщательно осмотрел находку, но не нашел никаких гравировок. Яму в здании Гауптвахты Маркканен приказал пока не засыпать.
