— Я имею в виду, неофициально, — добавил Даниэль.
Минтцберг согласился показать Даниэлю помещение архива. Пока они шли через двор, Минтцберг рассказал, что охрана приступила к просмотру записей с камер видеонаблюдения, но на их изучение может уйти несколько дней. Наблюдение тут не сплошное — например, в подвальном этаже вообще нет камер, поскольку там бывает мало народу и нет ничего особо ценного.
На этот счет Даниэль придерживался другого мнения, но ничего не сказал Минтцбергу.
Когда он и Ханна объявили о своем намерении вступить в брак, в еврейской общине Амстердама сначала не поверили, что в Финляндии могут быть настоящие евреи. Даниэль провел два дня в архиве хельсинкской общины в поисках свидетельств о браке своих родителей, дедушек, бабушек и их родителей. Он снял копии со всех этих документов и отвез в Амстердам. В общей сложности семь свидетельств. Они были изучены и прочитаны учеными мужами и в конце концов признаны заслуживающими доверия. Если бы не аккуратнейшим образом организованный архив, Даниэль был бы холостяком, как Минтцберг.
Готовясь к свадьбе, Даниэль понял еще и то, как сильно гордились своим наследием потомки евреев, изгнанных в конце XV века из Испании. И, если вдуматься, им было чем гордиться. Из их числа вышли великие средневековые толкователи Торы и философы, такие как Маймонид и Нахманид, труды которых евреи прилежно читают до сих пор.
Архив выглядел так же, как и несколько лет назад: три старых стеллажа на деревянных каркасах длиной десять метров и высотой около трех, заполненные папками, крепились к потолку подвала, а между их рядами висело по две тусклые лампочки. Папки стояли в хронологическом порядке. На это указывали не только подписи, но то, как пожелтели и потемнели хранящиеся в них бумаги. Самые старые документы датировались началом XIX века, но таких насчитывалось немного. В основном это были документы, которые первые финские евреи привезли с собой издалека: свидетельства о рождении из Минска и Витебска, генеалогические древа, свидетельства об обучении на раввина в Вильне и «вольные», выданные кантонистам, отслужившим положенный срок. Главный архив финских евреев завели в середине XIX века. Старейшие документы хранились в кармашках из твердого пластика, большинство которых были, в свою очередь, подшиты в папки с твердыми деревянными крышками. Архив XX века почти без исключений держали в картонных папках на тесемках без пластиковых карманов. В помещении стоял запах старой сухой древесины.
