Ему не пришлось нажимать кнопку звонка — ворота общинного центра сами открылись перед ним. Охранник узнал Даниэля, ведь тот приходил в синагогу почти в каждый шабат. Яновски свернул от ворот к будке дежурного и в приоткрытую дверь заметил внутри начальника службы безопасности общины Минтцберга, который что-то эмоционально говорил охраннику. Когда Даниэль подошел, мужчины замолчали и посмотрели на него, сохраняя серьезное выражение лица.
— Что-то случилось? — встревожился Даниэль.
— Сегодня днем или утром кто-то забрался в архив общины. Вроде ничего не пропало, но мы пока не уверены. Там сотни папок, и только секретарь общины может сказать, чего не хватает. Но он сейчас в отъезде, — сказал Минтцберг.
Даниэль знал, что архив находился в подвале, на два этажа ниже помещения синагоги. Там вряд ли было много интересного для воров.
— Вы уже знаете, кто это был?
Собеседники покачали головами: начальник службы безопасности — со злостью, а привратник — раздраженно. Общинный центр хорошо охранялся, и посторонние никак не могли пройти через ворота.
— Может быть, воры, оказавшись внутри, поняли, что в архиве нет ничего такого, что можно было бы легко превратить в деньги, — рискнул предположить Даниэль, хотя официально он не имел отношения к этому делу.
— Может быть, но это не снимает проблемы, — быстро ответил Минтцберг. — Меня не очень взволнует, даже если пропадут все брачные свидетельства и списки членов общины за сто лет. Но кто-то посторонний проник в наши помещения… А это ведь одно из самых охраняемых зданий в городе!
Голос Минтцберга стал резким.
Яновски скользнул взглядом по двору и вспомнил свой сон. Там, где во сне был лесок, в который увели его брата, на самом деле находился вход в зал торжеств общинного дома. Чуть дальше за дверью зала торжеств был вход в школу. Даниэль снова повернулся к собеседникам.
— А что, если кто-то из школьников из озорства открыл замок в архиве?
Минтцберг потер щеку, поросшую короткой щетиной.
— Маловероятно. За взлом последовало бы исключение из школы на некоторое время. Да и на замке следов практически не осталось. Это не школьники сделали.
— Вы заявили в полицию?
Минтцберг прочистил горло, и голос его стал более официальным:
— Это самое… Нет еще. Хотим сначала прояснить ситуацию.
— Я мог бы осмотреть место происшествия, если хотите.
Минтцберг уставился в пол. Он знал, что Яновски служит в полиции, но никогда не расспрашивал его, чем тот занимается. Минтцберг не считал уместным задавать вопросы, и Даниэлю казалось, что начальник службы безопасности чувствовал с ним некоторую профессиональную связь, которая подразумевала определенное уважение. А может быть, Минтцберг полагал, что все равно не получит прямого ответа.
