Камера была маленькой. У обеих стен стояло по узкой койке, а по углам — два еще более узких шкафчика для одежды. Через небольшое окошко внутрь проникал бледный свет от уличных фонарей и прожекторов, подсвечивавших фасад Успенского собора. Даниэль подошел к окну и постарался представить себе, как это место выглядит с улицы. Затем повернулся и припал ухом к стене, за которой находилась пятая камера.
Теперь звуки были слышны лучше. Он разобрал какое-то царапание и удары. Иногда доносились мужские голоса, но такие приглушенные, что слов было не разобрать. Даниэль не сомневался, что в камере копают. Судя по звукам, лопата вновь и вновь втыкалась в песок. Он пробовал прижиматься ухом к стене в разных местах, но так и не смог разобрать, что говорят мужские голоса. Даниэль решил, что на этот раз он не сможет раздобыть больше информации о том, чем занимается Петая со своей компанией, и вышел обратно в коридор. Быстрыми шагами он дошел до двери на улицу и снова оказался во дворе Гауптвахты. Когда он проходил караульное помещение, его дверь открылась. Тот же молодой солдат появился в проеме и кивнул Даниэлю, который вышел на Марианкату и через Алексантеринкату добрался до Хеленанкату, где его остался ждать Аско.
В десять часов Еж и двое немцев вышли из своей камеры, тщательно заперев дверь. Когда они проходили мимо поста, из-за двери выглянул недовольный дежурный.
— В следующий раз заранее сообщайте, сколько вас будет. Нам надо знать, трое вас или четверо.
Руки Ежа сжались в кулаки. Он инстинктивно обвел взглядом двор.
— Извините. Он давно ушел? Я сегодня же сообщу всем о правилах, — вежливо ответил Еж.
— Минут пятнадцать назад. Больше не забывайте ставить нас в известность. — Солдат скрылся в караульном помещении.
На Марианкату Еж достал телефон и набрал один из трех номеров, которые за последние дни успел выучить наизусть.
Аско вернулся домой незадолго до полуночи: он успел расспросить Даниэля о том, что удалось выяснить, а потом зашел в фастфуд-ресторан в центре города, где перекусил сэндвичем. До этого он ничего не ел с самого утра. По дороге к дому Аско терзали сомнения: он поделился с Даниэлем информацией, которую тому не полагалось знать. С одной стороны, Аско нарушил инструкцию, но с другой — чувствовал, что поступил правильно. Даниэль тоже был полицейским, хоть и работал в другом подразделении. И он готов был помочь, а Аско нравилось работать с Яновски. Вдобавок неудобно отказаться от предложенной помощи, поскольку тем, что расследование этого дела поручили ему, Аско был обязан именно Даниэлю. Кроме того, следователю необходим результат: раскрытие преступления. А в том, что это именно преступление, Аско уже почти не сомневался.
