Позади фронта [= Полевая жена] | страница 27

Увидев ее близко, Федор вздрогнул — старуха-полька разительно напоминала ему Катеринину свекровь: такое же изможденное лицо, впалые щеки и усталые от бесконечного терпения глаза.

Копылов выпрыгнул из кузова, спросил, не знает ли кто, где прежде была немецкая типография.

— Не разумеем, не разумеем, — холодно ответил ксендз, на мгновение глянув в лицо русского офицера. Ксендз был совсем сед, дряблая кожа щек выглядела мертвенно-холодной, будто неживая.

Парень лет семнадцати, в рваной немецкой шинели с отпоротыми знаками различия, подошел к ним. Он понимал по-русски.

— Что раскапываете? Чего она ждет? — понижая голос спросил Копылов про старуху.

— Дочь у нее и внуки…

— Там?! — Копылов взглядом показал на место раскопок.

— Может, и там. Никто не знает. Раскапываем подряд.

Типография действительно была в том месте, куда их направил поляк. Только никакого склада поблизости не оказалось.

Опять блуждали по непроезжим улицам. Наконец, попали в кварталы, где кое-что уцелело. В домах размещалась воинская часть. Улицы были немного расчищены. Впереди полуторки, лавируя между грудами щебня, пылил «виллис». Непривычно по-парадному сверкал литой генеральский погон на плече сидящего рядом с шофером. Прах городских развалин клубился позади верткой машины.

Склад таки разыскали. Только он уже не был ничейным — трофейная команда выставила охрану. Начальник караула, молодцеватый сержант, выбрался из хибары, сколоченной из старых фанерных щитов. Брезгливо перешагивая через наваленный всюду хлам, оберегая свои хромовые сапожки, подошел к машине, щегольски небрежно отдал честь Копылову.

Пришлось употребить запасенный на случай спирт. Сержант понимал толк в крепких напитках: деловито прикинул канистру в руке, отщелкнул закрышку, понюхал и даже попробовал на язык несколько капель.

— Давайте, только живо! — мрачно решил он, показывая водителю, где подворачивать к складу.

Часовой приволок две слеги и, отставив винтовку, стал помогать Багнюку и Копылову закатывать в кузов рулоны.

— Живее, живее, — торопил сержант, озираясь. Когда бумагой заставили весь кузов, он, забыв про свои сапоги, кинулся поднимать задний борт.

Назад выбирались через центр Варшавы. Копылов, притиснутый рулонами к передку кузова, нетерпеливо ждал, когда кончится город и минуют КПП, чтобы пересесть в кабину.

В центре тоже были развалины — не на чем взгляда остановить. На площади движением машин управляла коротышка регулировщица в солдатском бушлате. Пришлось долго ждать: проходила колонна танков. Танкисты в толстых замасленных шлемах высовывались в раскрытые люки, глазели на растерзанный город.