Позади фронта [= Полевая жена] | страница 13

«Странно, с чего ради она так привязалась ко мне? — подумал он. — Ничего ведь между нами не было».

— Стой, кто идет?! — резкий окрик из темноты.

Сноп света пересек дорогу — черные тени отпечатались на смоляно поблескивающей жирной земле.

— Свои, — ответил Копылов. На миг увидел угол крыльца, яблоневый куст перед домом и затененную фигуру часового. Солдат узнал их и погасил фонарик. Плотная, почти ощутимая темнота стиснула их. Пришлось ждать, пока снова можно стало различать глубокие, точно рвы, промятины — следы автомобильных колес.

— Вот и прибились, — объяснила Катерина, перешагивая через грязевый бугор.

Три низких окошка проемами синей стекольной глубины вдавались в бледную стену мазанки.

— Крайнее — наше, комната у нас на двоих с Тосей, — Катерина нашарила щеколду, открыла калитку.

В колесе над хатой зашевелились аисты, но быстро успокоились.

Копылов за руку остановил ее у распахнутой калитки. Катерина легонько подалась на него грудью, тепло дыша ему в щеку. Он обнял ее, сомкнув пальцы за ее спиною. Почувствовал, как упруго и сильно выгнулась она, наваливаясь плотной тяжестью на его руки. Крепче сдавил ее напружиненное тело.

За избой под черной массой вязов чуть светилась соломенная крыша сеновала. В обнимку они добрались до двери. Калитка с тихим бряком сама захлопнулась за ними.

Необмолоченные снопы хлеба навалены были у самого входа. Едва шагнув внутрь, они споткнулись и упали. Катерина рассмеялась, хотела встать. Он не дал ей подняться.

Катерина сидя, причесывала волосы — после госпиталя они не отрасли у нее даже до плеч. Ему не видно было ни ее лица, ни двигающихся рук, и лишь по тихому шелесту да по тому, что она изредка задевала его локтем, он догадывался, что она делает. Он лежал рядом на придавленных снопах. Хруст соломы под ним напоминал потрескивание поленьев в печи — тесная сараюшка, где зимой ютилась Катерина со свекровью и пацаном, наплыла в память из прошлого.

— Мальчонку с собой возишь или с бабкой оставила? — поинтересовался он.

— Твое ли это дело? — отрезала она грубо и вдруг заплакала, ткнувшись горячим лицом ему в грудь.

Он растерялся, стал гладить вздрагивающие ее плечи.

— Не жалей. — Катерина сняла его руку. — Все-то время ждала, боялась: спросишь. Привыкать уже стала — разбередил. А не вспомнил, еще бы пуще измучила себя. Хотела, чтобы вспомнил, и боялась.

— Зимой, пока без памяти в заразном корпусе по койке металась, свекровь умерла. Сутки, может больше прошло, когда соседи наведались — мальчонка окоченел. Морозы стояли — помнишь? — земля в огороде бухала по ночам, что лед на пруду.