Он покачал головой.
- И, поскольку я заметил, что моя жизнь временами напоминает плохо написанную мексиканскую мыльную оперу, - продолжил я. - Я хочу, чтобы вы кое-что знали.
- Что?
- Я думаю, что прямо сейчас ты раздумываешь, как бы защитить ее, схватив и спрятав где-нибудь в безопасном месте. Если ты пойдешь на это, я верну ее. Если понадобится - через ваш труп, сэр.
Старик повернулся и уставился на меня, его лицо было как грозовая туча. Я вернул ему взгляд. Не моргая.
- Пацан, - сказал Эбинизер. В его голосе послышался слабый шотландский акцент. - Ты идешь туда, куда не хочешь идти.
- Не в первый раз. Не в последний.
Старик воинственно выпятил челюсть и глубоко вздохнул.
- Джентльмены, - произнес новый голос, глубокий и богатый. - Джентльмены, прошу прощения.
Мы со стариком вдвоем уставились на незваного гостя.
Перед нами стоял свартальв в темно-синем шелковом костюме. Он был выше, чем Остри, и более мускулистый. Выражение его лица было спокойным и абсолютно твердым.
- Джентльмены, вы гости в моем доме. Эта ваша демонстрация в лучшем случае неприлична.
Я моргнул и медленно огляделся. Игра в саду прекратилась. Дети свартальвов сбежали и спрятались за спинами своих родителей. Мэгги стояла на полпути между другими детьми и своей семьей, балансируя на одной ноге, как будто собираясь бежать, обеими руками отчаянно цепляясь за гриву Мыша. Большой пес встал между ребенком и нами, адресовав мне очень неодобрительный взгляд.
Полагаю, наши голоса звучали не так уже тихо, как мы думали.
- Этри, - сказал мой дед. Он кивнул и добавил, - у нас тут... личная беседа.
Этри, глава свартальвского посольства, бросил на Эбинизера взгляд, в котором не было ни сочувствия, ни понимания.
- Перенесите ее в другое место. Вы пугаете детей моего народа. Пока вы находитесь в моем доме, МакКой, вы будете вести себя вежливо и благопристойно.
Заявление было прямым, бескомпромиссным, и в нем не было даже намека на то, что может быть хоть как-то иначе. Я поднял бровь, глядя на свартальва. Я знал, что он пользовался большим уважением в сверхъестественном сообществе, что обычно говорило о большой личной силе, но только дурак мог противостоять Эбинизеру МакКою.
(Да. Я отдаю себе отчет, о чем это говорит; я делал это уже минут как десять.)
Старик сделал неторопливый вздох и после огляделся. Его взгляд задержался на Мэгги, и внезапно он, казалось, слегка сдулся. Это было все равно, что наблюдать, как он стареет на десяток-другой лет за пару фраз.
