Голос старика превратился в негромкий рокот.
- Что ты мне только сказал, мальчик?
- Она мертва, - сказал я, четко выговаривая слова. - Твоя дочь, которую ты спрятал где-то в безопасном месте для ее же защиты, теперь мертва. Ты не можешь кидать в меня камни.
Старик выглядел словно изваяние из старой слоновой кости. Он ничего не сказал.
- Монстры уже пытались убить Мэгги. И я их остановил, - сказал я. - И если они попробуют снова, я опять их остановлю. Ей не нужно безопасное место. Но ей нужен ее отец.
- Как ты смеешь, - прошептал старик.
- Возможно, я не самый лучший родитель на свете, - сказал я. - Но я здесь. Я в ее жизни. И этому нет замены. Нет. Никогда не было. И никогда не будет.
- Ты идиот, - процедил Эбинизер сквозь зубы. - Ты хоть знаешь, что могут эти твои домовладельцы?
- Строго исполнять свои клятвы, - выплюнул я.
- Пацан, - сказал он. - Не дави на меня.
- Почему? Что вы собираетесь сделать? Позволить мне исчезнуть в системе усыновления? Для моего же блага, конечно.
Голова старика мотнулась, словно я отвесил ему пощечину.
- Мама умерла, когда я родился, - монотонно произнес я. - Папа - когда я только пошел в детский сад. А ты просто оставил меня одного.
Эбинизер отвернулся от меня и ссутулился.
- Вероятно, ты думал, что это для моей защиты, - закончил я, безо всякого выражения. - Но это означало и то, что ты меня бросил. И это больно. Это оставило шрамы. Я даже не знал, что ты существуешь, и я до сих пор на тебя зол. - Я смотрел, как дети гонялись за Мышом. Он мог бегать часами и не запыхаться. А еще у них был мячик. - Она уже достаточно натерпелась. Я не позволю и ей через это пройти.
Его затылок и лысая макушка покраснели. Я услышал, как хрустнули костяшки пальцев, когда его грубые сильные руки сжались в кулаки.
- Пацан, - прорычал он. - Ты плохо соображаешь. Не продумываешь все до конца.
- Ни один из нас.
- Твоя мать мертва, - сказал Эбинизер. - Твой отец мертв. Женщина, что родила тебе ребенка, тоже мертва. И ты тут - общий знаменатель. Разве не очевидно, что необходимо отбросить свои собственные чувства в сторону?
Я почувствовал вспышку ярости и боли, настолько сильную, что на секунду мне показалось, что я вот-вот потеряю контроль - и это не имело никакого отношения к Зимней мантии
- Что я вижу, - сказал я, - так это маленькую девочку, которая нуждается в ее отце, который ее любит. Я не смогу этого делать, если меня там не будет.
- Ты ошибаешься.
- Может быть, - сказал я. - Но она - мой ребенок. Это мой выбор.
